Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
4.4.Идеологические и культурологические проблемы в парадигмах креационизма и эволюционизма
В идеологическом плане автор договаривается до того, что теория эволюции породила фашизм: «Идеи расового превосходства – расизм и, гитлеризм – исходят из дарвиновского учения о происхождении рас и их неравнозначности» [159, 289] Подобные идеи высказываются в работах С.Л. Головина [47], Й. Тейлора, [175] ; в различных работах Хэма с другими соавторами [197; 198]. «Дарвиновская теория эволюции, по сути своей - расистская философия, которая учит, что различные группы, или "расы" людей произошли в разное время и развивались с разной скоростью, так что некоторые из них стоят ближе к своим обезьяноподобным предшественникам, чем другие». [197, 49]
С этим категорически нельзя согласиться. Во-первых, по законам естественного отбора выживает не сильнейший, а наиболее приспособленный, а люди приспосабливались именно благодаря объединению и взаимоподдержке. Во-вторых, идея неравнозначности рас следует не из теории Дарвина, а их ее небрежной интерпретации в социальном неодарвинизме.
Сам Дарвин по этому поводу писал: «…все расы сходны между собой в стольких несущественных подробностях строения и в таком большом числе умственных способностей, что эти сходства можно объяснить только унаследованием от общего прародителя, и прародитель, отличавшийся такими особенностями, мог, по всей вероятности, по праву называться человеком» [56, 647].
Культурологическая интерпретация эволюционизма присутствует так же в работах зарубежных мыслителей. Майкл Дентон утверждает: «Весь этос и философия современного западного человека в большей мере основываются на центральном утверждении дарвиновской теории, что человечество не было результатом творческих целей божества, а возникло путем неразумного процесса отбора среди произвольных молекулярных моделей по принципу проб и ошибок. Культурное значение теории эволюции, таким образом, неизмеримо велико» [230, 357-358]. Подобную мысль высказывает Д. Деннетг. По его мнению основная идея Дарвина «на самом деле имеет далеко идущие последствия для нашего представления о том, в чем состоит смысл жизни или в чем он может состоять» [229, 19].
В связи с подобными рассуждениями в креационистской литературе ставится вопрос о том, что «эти учения (креационизм и эволюционизм – В. П) предлагают нам сделать однозначный выбор между Богом и эволюцией» [49, 130].
И далее утверждается, что этот выбор просто крайне необходим. Таким образом, выбор между креационизмом и эволюционизмом имеет не научный, а мировоззренческий, нравственный характер, поскольку, как утверждают сами креационисты, доказать существование Бога научно в принципе невоможно. «Бесконечность Абсолютной Истины не может быть понята конечным человеческим разумом… Посвященным Абсолютная Истина дана напрямую Космическим Логосом, она сверхъестественна, потустороння. Поэтому она вне науки. Поэтому же научный креационизм не создает собственных теорий, доказывающих реальность творца и акта творения. Любое подобное доказательство было бы диструктивным, конечным, дискретным, а значит, обедняющим и искажающим эйдос Бога и его Абсолютную Истину в их целостности, бесконечности и непрерывности». [53, 349].
Итак, в парадигме креационизма не решается вопрос о происхождении мира, равно как и вопросы о качественных переходах материи от одной формы движения к другой, а лишь идет попытка интерпретировать наблюдаемые данные на основе изначальных мировоззренческих предпосылок. «Человек заранее ориентируется на некие вненаучные, вероисповедные установки, по ним формирует рабочие гипотезы применительно к конкретным вопросам, а к тем уже невольно «подтягивает» все прочее» [160, 17]. Это касается не только эволюции биологических систем, но и распространяется на социальную форму движения материи, ибо выбор изначальных мировоззренческих предпосылок определяет поведение и нравственный облик человека.
Причем в креационизме одним из «доказательств» является невозможность объяснить ту или иную проблему в рамках современной науки.
А, как уже отмечалось в первой главе, строгие научные доказательства процессов глобальной эволюции также получить очень сложно, поскольку мы имеем единственную Вселенную и единственную биологическую систему. Мы не может в строгом смысле слова экспериментально пронаблюдать эволюцию в целом, не можем обеспечить повторяемость явлений, что является одним из критериев научности.
Тем не менее, в настоящее время разрабатывается новая парадигма, способная теоретически не противоречиво описать эволюционные процессы, исключая постулат о изначальном сверхъестественном творении, и в тоже время подвести научную основу под парадигму креационизма.