Научная электронная библиотека

Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания

ЛЕСНАЯ СЕЛЕКЦИЯ

Рогозин М. В.,

3.11. Формула оптимальной густоты Г. С. Разина*

Освоить эту формулу полезно магистрантам для моделирования развития древостоев. Идея оптимизации густоты основана на поиске ее величин, обеспечивающих максимальный прирост. Однако этот метод оказался сложен, и получили распространение более простые формулы с использованием средней и верхней высоты, диаметра древостоя, а в молодняках – параметров крон хорошо развитых деревьев (Нагимов, 2000). Было желательно их как-то объединить, и это удалось в специальной формуле Г. С. Разину.

Формула Г. С. Разина (Разин, 1989) составлена после анализа 19 моделей развития естественных и искусственных ельников в типичных условиях С2–С3, но применима и для других пород – сосны, лиственницы, березы, липы. Наиболее точно формула работает в диапазоне начальной густоты от 3 до 20 тыс. шт./га. В формуле использованы три показателя: верхняя высота, средний диаметр и средняя высота в виде их отношения (сбега ствола). Причем сбег ствола использован в формуле дважды. По ней определяется оптимальная густота, обеспечивающая прогресс ценоза на 10–20 лет при допущении, что увеличение площади питания у деревьев увеличивает их прирост. На формулу получено авторское свидетельство на изобретение (Разин Г. С. Способ формирования одноярусных древостоев. а. с. SU 1464970 А1.15.03.1989. Бюлл. Госкомизобретений СССР. 1989. № 10):

По Nопт можно определить, сколько «лишних» деревьев в древостое, вычитая из фактического числа живых растений их число
по формуле. Проверка формулы показала ее более высокую точность в сравнении с расчетами со снижением полноты до 0,65–0,7. Формула особенно понравилась студентам, которые при наличии ведомости перечета, Дср и Нср уже через 15 минут получали число удаляемых стволов, выборку по запасу и отпускной диаметр для рубок ухода. Формула универсальна, но применима только в фазе прогресса, что в условиях высших классов бонитета у ели происходит до 40 лет; после этого допустима лишь уборка отмирающих деревьев.

Насколько формула будет адекватна для сосняков – сказать трудно, так как сосна светолюбива, и крона у нее формируется иначе, чем у ели. Это справедливо и для других пород, и точную оптимальную густоту для них еще только предстоит установить.

В целом формула реализует тезис о том, что с увеличением площади питания дерева его размеры должны возрастать. Однако с проверкой этого, казалось бы, логически безупречного положения дело обстоит совсем не безупречно. Казалось бы, деревья должны нас «слушаться» и увеличивать прирост при удалении соседей-конкурентов. Этот тезис казался настолько очевидным, что его даже и не пытались проверять. Исключением были работы С. Н. Сеннова (1984, 2005), где была обнаружена слабая реакция деревьев (а точнее, ее отсутствие) на удаление конкурентов-соседей в возрасте 40 лет и старше. Возраст этот при густоте 2–3 тыс. шт./га совпадал с пиком прироста, когда наступал регресс. Поэтому попытки разреживать древостой с целью увеличения его прироста привели к простому изъятию живых деревьев без достижения заявленной цели спустя 60 лет (Сеннов, 1984, 1999).

Как альтернатива, появилось «плантационное лесоводство», где разреживания в раннем возрасте имеют несомненное влияние на увеличение прироста, особенно крупных и целевых сортиментов. Практика лесоводства, однако, не приемлет эти новые модели выращивания, цепляясь за старые идеологемы. Однако и у практиков прореживания с волоками в 5–7 м давно вызывают недоумение – какова их биологическая цель? И зачем их проектируют в городских лесах, лесах ООПТ и генетических резерватах, если классическая цель проходных рубок состоит «в подготовке древостоя к главной рубке путем усиления их прироста». Зачем их готовить к рубке, если рубки не будет? Получается, что теоретических обоснований у таких рубок нет, и они фактически разрушают наши леса. Их, как «священную корову лесоводства», даже и не пытались обосновать в Правилах ухода за лесом в 80-е годы, когда появились тяжелые трактора и площадь технологических коридоров увеличили до 15 % от площади лесосеки. С этого времени в древостоях вполне «законно» стали вырубать, без всяких биологических оснований, каждое шестое-седьмое дерево для прокладки системы волоков, причем только для того, чтобы в пасеках убрать 10 % «ослабленных, больных и фаутных» деревьев.

Таким образом, рассматривая рубки ухода в плане оптимизации густоты приходим к выводу, что они применимы только в период прогресса в развитии древостоя, который в условиях высших бонитетов, например у ели, приходится на возраст до 40 лет; после этого допустима уборка лишь отмирающих деревьев. Поэтому активные рубки ухода в средневозрастных насаждениях не имеют теоретических оснований. Более того, прореживания в 50–60 лет с генетических позиций бесповоротно опаздывают, и об этом пойдет речь в следующем разделе о правых и левых формах деревьев.