Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
ТЕМЫ ДЛЯ СРС
Темы 1–4 составлены на материалах источника Гендерология и феминология: Учебное пособие / Л.Д. Ерохина и др.; Под общ. ред. С.В. Коваленко. – Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2005. – 152 с.
Тема 5 составлена на материалах государственного доклада о Положении женщин в республике Саха (Якутия).
Тема 1. Гендерная педагогика и гендерное образование
В процессе педагогической деятельности происходит социализация ребенка, то есть усвоение им элементов культуры, социальных норм и ценностей, принятых в обществе, создаются условия для эффективного развития и самореализации личности ребенка как залог максимальной самореализации личности взрослого в будущем. Школа дает человеку «знания» (например знание строения цветка или знание исторических дат) и , формирует человека. В раскрытии механизмов формирования человека в соответствии с целями общества существуют два основных подхода к педагогике: традиционный и постмодернистский. В рамках постмодернистского подхода можно выделить феминистское и гендерное направление. Традиционный подход в педагогике заключается в том, что система образования (детский сад, школа, университет) должна помочь адаптации человека к существующим социальным отношениям. Традиционная педагогика исходит из предпосылки, что у каждого ребенка есть врожденные способности, таланты, призвание. Поэтому гуманитарии должны учиться в гуманитарных классах, «технари» – в технических. В рамках этого подхода школы рассматриваются как средство рационального распределения индивидов в обществе, которое не подвергается критике и считается в своей основе справедливым. Преподаватель предлагает обучающимся набор объективной рационально обоснованной и эмпирически проверенной информации, которая отражает одну доминирующую версию. Согласно традиционному подходу учителя активно продолжают начатую родителями традицию формирования разного типа поведения у мальчиков и девочек исходя из утвердившихся гендерных стереотипов. Школа готовит мужчину к активной деятельности за пределами семейного круга, карьерным достижениям и агрессивному самоутверждению.
Женщина же предназначена главным образом для заботы о семье и муже, а в определенных случаях – для самопожертвования во имя семьи. Эти стереотипы чаще вступают в противоречие с реальными трансформациями гендерных отношений в современном российском обществе, становятся препятствием для раскрытия индивидуальностей, равноправия полов, устойчивого развития демократических отношений. До недавнего времени традиционный подход к педагогике не подвергался сомнению и считался единственно возможным. Однако с утверждением во второй половине ХХ века в западной науке принципиально нового методологического подхода к изучению культуры и общества, основанного на разграничении биологической и социальной категории пола, дихотомия полов начала рассматриваться не как биологически заданная, а как сконструированная обществом. Особую роль в выяснении механизмов, в результате действия которых категории мужского и женского конструируются, поддерживаются и воспроизводятся, сыграли теоретики феминизма. Они показали, что именно мужчины через семейную, социальную, идеологическую, политическую систему силой, прямым давлением или через ритуалы, традиции, обычаи, закон, язык, этикет, образование и разделение труда определяют, какую роль женщины должны или не должны выполнять в обществе и семье так, чтобы женское всегда было подчинено мужскому.
Феминистки подвергли критике традиционный подход к педагогике и вскрыли основные элементы дискриминации по признаку пола в сфере образования, показав, что образование не является гендерно нейтральным. Они показали, что в процессе социализации женщины включаются в систему угнетения женского и усваивают стереотипы своих социальных ролей, то есть ролей, отведенных им согласно мужским представлениям о поле. Воспроизводимые школой через образование жесткие стандарты традиционной культуры в отношении женственности и мужественности являются анахронизмом и становятся объективным препятствием для эффективной социализации воспитанников в мире меняющихся социальных феноменов. В 1970-х годах в университетах США и Западной Европы происходит радикальный пересмотр того, как осуществляется процесс преподавания и обучения, что нашло отражение в положениях феминистской педагогики. Феминистская педагогика отрицает принцип позитивизма и доказывает, что образование не может быть нейтральным или свободным от оценочных суждений. Феминистки впервые показали, что знания, которые преподаются в традиционных академических дисциплинах, являются неполными, частичными и деформированными, а общепринятые концепции истины формировались на протяжении всей истории развития человечества только одной его частью – мужской. Поэтому необходимо реорганизовать знания, изменить сам ракурс, под которым женщины рассматривались в культуре.
Феминистская педагогика, отрицая принцип иерархичности, согласно которому работа в классе заключается в передаче информации от преподавателя ученикам, рассматривает учебный процесс как более интерактивный, наделяя студентов большими правами, нежели традиционный подход, и доказывает важность личной биографии и жизненного опыта как объекта интеллектуального изучения. Основные положения феминисткой педагогики заключаются в следующем.
Во-первых, в школе существует четкое, хотя и негласное разделение научных дисциплин (и учебных предметов) на «женские» (литература, иностранный язык, родной язык, биология, история) и «мужские» (алгебра, геометрия, физика, химия), считающиеся более трудными, требующими «врожденных способностей», а успеваемость по ним – более важной. Женские предметы, считается, нетрудно хорошо выучить при достаточной усидчивости.
Во-вторых, существуют различия в образцах поведения для мальчиков и девочек, предлагаемых в учебной литературе. В книге А. Мишель «Долой стереотипы!» выделены скрытые и открытые элементы половой дискриминации в школьных программах. Открытой дискриминацией считается наличие разных учебных программ для мальчиков и девочек. Это особенно характерно для уроков труда. Во Франции, например, девочек обучают клеению, мальчиков – столярному ремеслу. В России традиционно девочек обучают ведению домашнего хозяйства (готовке, шитью), мальчиков – столярному и слесарному делу. Обычная учебная программа открыта, опубликована, ее цели ясны. Скрытая дискриминация – это наличие гендерных стереотипов в школьных учебниках и других материалах, используемых в учебном процессе. А. Мишель приходит к выводу, что в большинстве школьных учебников девочкам предлагается только одна модель идентификации (семья). Мальчикам предоставлен более широкий выбор. В учебниках Норвегии, Франции и Китая на большинстве иллюстраций женщина изображается только в семье, мужчина – только на работе. Советские и российские учебники содержат меньше гендерных стереотипов, чем западные. Тем не менее, на страницах учебников женщины показаны пассивными, занятыми традиционными делами (готовка, уборка, покупки). Мужчины и мальчики представлены занятыми работой или хобби.
Под скрытой программой понимается не прямое внушение ученикам тех или иных принципов, а особая структура и стиль обучения,
подбор заданий и примеров. Все это оказывает на ученика незаметное воздействие, заставляя его принимать навязанную обществом роль. Как в зарубежных, так и в отечественных школьных учебниках достаточно много проявлений сексизма (ущемления прав личности в зависимости от половой принадлежности). Мальчики в них изображаются главными действующими лицами – смелыми, независимыми, способными на риск, девочки – пассивными, второстепенными персонажами, ожидающими помощи и поддержки.
В-третьих, существуют различия в отношении педагогов к своим воспитанникам. Исследования, проведенные в школах разных стран, показали, учителя ожидают от мальчиков более высоких результатов. Особенно там, где требуется абстрактное мышление, и более высоко оценивают их работу. Мальчиков чаще хвалят за знания и правильные ответы, а девочек – за послушание и прилежание. Неуспех девочек объясняется педагогами отсутствием способностей, в то время как неуспех мальчиков – недостатком трудолюбия, усилий. У большинства педагогов существуют неосознанные и базирующиеся на культурных стереотипах установки в отношении присущих качеств девочкам («усидчивость», «внимательность», «стремление к зазубриванию материала») и мальчикам («небрежность», «сообразительность», «склонность к построению логических цепочек»). Характерно также повышенно-бережное отношение к девочкам («не поднимай тяжести, не сиди на холодном, не кури, ты – девочка, тебе рожать»), которое способствует закреплению у подростков убеждения, что «биология – это судьба».
Теоретики феминизма считают, что школьные уроки профессиональной ориентации также ориентированы на закрепление традиционных половых ролей. Девочек ориентируют на чисто женские области деятельности, связанные с межличностными отношениями (секретарша, библиотекарша, учительница) или с обеспечением потребностей других людей (повариха, парикмахерша, продавщица); мальчиков – на чисто мужские, связанные либо с техникой (водитель, механик, инженер), либо с организацией работы на каком-то участке (прораб, «менеджер», военный). Таким образом, существующая система школьного образования воспроизводит и закрепляет гендерные стереотипы и гендерные роли.
На Западе звучат требования пересмотреть с точки зрения половой дискриминации даже уроки родного языка. Грамматика большинства языков требует использования мужского рода всякий раз, когда речь идет о человеке или о людях вообще без указания половой принадлежности: «каждый человек стремится достичь того, чего он хочет». По английски «Каждый человек» собственно и звучит «каждый мужчина» (every man). По правилам недискриминационного языка необходимо говорить «каждый мужчина и каждая женщина» (или даже «каждая женщина и каждый мужчина») стремится достичь того, чего он или она хочет». В русской грамматике первичная форма прилагательного должна быть согласована с существительным мужского рода (не «красная», а «красный»; не «долгая», а «долгий»). При морфологическом разборе слова ученики должны ставить «женское» слово в «мужскую» форму.
Грамматика многих языков также имеет интересную особенность: не все названия профессий имеют и женскую, и мужскую форму (речь идет не о просторечии, а о литературном языке). Например, в русском языке такие слова, как «врач», «профессор», «комендант», «пилот» не имеют женского рода («профессорша» – не «женщина-профессор», а «жена профессора»; «врачиха», «врачица», как и «комендантша» – просторечные формы; «пилотка» – вообще головной убор). Некоторые слова, напротив, не имеют мужского рода: «балерина», «машинистка» («машинист» – водитель паровоза), «проститутка». Почти утратили мужскую форму слова «доярка» и «ткачиха». Это приводит к постоянной языковой неловкости и появлению всякого рода грамматических уродцев: «вошла молодая врач», «врачиха выписала рецепт», «после школы он работал машинисткой». Не так много названий профессий имеют и женский, и мужской вариант названия: учитель – учительница, заведующий – заведующая, официант – официантка, поэт – поэтесса, актер – актриса, писатель – писательница.
Вообще язык активно сопротивляется внедрению женских обозначений профессий, как бы подчеркивая, что профессиональная сфера – вообще не дело женщин. Некоторые женские варианты обозначают совсем другую профессию. Так, «математик», «физик», «химик» – ученые, а «математичка», «физичка», «химичка» – школьные учительницы. Вершиной грамматических диспропорций является, видимо, различие между словами «профессионал» (о мужчине и о женщине можно сказать: «он или она – профессионал в области живописи») и «профессионалка» (употребляется только по отношению к женщине и означает «проститутка»).
В английском языке наименования большинства профессий вообще не предусматривают женского варианта (за исключением некоторых слов, например поэт – поэтесса). Для того чтобы обозначить женщину в данной профессии, необходимо прибегать к различным вспомогательным словам: lady-professor. А вот, например, немецкий язык обладает универсальным суффиксом in, который превращает любую мужскую профессию в женскую (professor – professorin; pilot – pilotin).
В книге А. Мишель «Долой стереотипы!» содержатся рекомендации по равному обращению с обоими полами в школьных учебниках. «Следует показывать и женщин и мужчин – инженерами, пилотами, водопроводчиками... или же... работниками яслей и детских садов». Женщин также необходимо показывать в качестве руководителей. Необходимо показывать, что не все женщины выходят замуж или рожают детей. «Женщин и девочек необходимо отображать такими же незави-симыми, активными..., как и мужчин, и мальчиков... Время от времени необходимо показывать мужчин молчаливых, пассивных, или боязливых и нерешительных, нелогичных, незрелых и вместе с тем, женщин агрессивных, бесчувственных, жестоких». Эти рекомендации, однако, означают механическое уравнивание полов и на самом деле едва ли могут способствовать улучшению климата отношений между полами. Требование соблюдать гендерный паритет, показывая «жестоких женщин» и «боязливых мужчин», просто смешно. Скорее не нужно показывать жестоких мужчин и боязливых женщин.
Несмотря на то, что феминистская педагогика помогла выявить много ранее никем не замеченных проблем школьного образования, она является слишком односторонней и подвергается критике. Например, по мнению российских педагогов Г. Бреслава и Б. Хасана, естественное отставание мальчиков в физическом развитии приводит к тому, что с 4–5 класса в школе начинают доминировать девочки. Они опережают мальчиков как в учебе, так и в общественной жизни школы, занимая все руководящие посты. Кроме того, педагоги склонны поощрять у учеников обоих полов скорее женские, чем мужские качества. От учеников ждут (и требуют), чтобы они сидели тихо, выполняли указания, внимательно слушали учителя. Именно такое поведение общество оценивает как типично «женское». Таким образом, мальчик, чтобы быть «хорошим учеником», должен вести себя «как девчонка», что оказывает негативное воздействие на его личность. Более того, мальчики, которые ведут себя так, как ожидает учитель, и вообще уделяют слишком много внимания школьным требованиям, оцениваются своими сверстниками очень низко. К тому же, как показывают Бреслав и Хасан, несмотря на главенствующее положение девочек в классе, учителя требуют от мальчиков «рыцарственного» отношения к ним как к слабому полу. Несправедливость этого требования толкает мальчиков «на специфические девиантные формы поведения защитного, самоутверждающего типа».
Все это говорит о том, что обстановка в современной школе может быть одинаково «недружественна» как к мальчикам, так и к девочкам. Гендерная педагогика – это совокупность подходов, направленных на то, чтобы помочь детям чувствовать себя в школе комфортно и справиться с проблемами социализации, важной составной частью которых является самоидентификация ребенка как мальчика или девочки.
Отличие гендерной педагогики от традиционной заключается в том, что, во-первых, не отрицая значения и влияния биологического пола, отдает предпочтение влиянию социума на становление и конструирование гендерной идентичности индивидов и гендерных отношений. Во-вторых, гендерная педагогика берет за основу то, что гендерная идентичность не является единообразной, жесткой, одинаковой для всех мужчин и для всех женщин в рамках своего пола. В-третьих, с индивидуализацией гендерной идентичности внимание исследователей гендерной социализации переносится с анализа объективных функций и статусов полов в обществе на изучение субъективных смыслов и значений создания той или иной модели идентичности каждым индивидом. В-четвертых, с переходом от тематики и проблематики «полового воспитания» в медико-гигиеническом смысле к проблематике гендерного воспитания, что не означает исключение биологии полов и сексуальности из поля зрения педагогов, которые должны быть в курсе новейших открытий биологии, медицины, генетики в вопросах пола.
Целью гендерного подхода в образовании выступает деконструкция традиционных культурных ограничений развития потенциала личности в зависимости от пола, осмысление и создание условий для максимальной самореализации и раскрытия способностей девочек и мальчиков в процессе педагогического взаимодействия. Внедрение категории «гендер» в педагогический процесс имеет принципиальное значение, поскольку в школе формируются многие представления о профессиональном самоопределении, жизненной стратегии, доступе к ресурсам и власти, имеющие в основе социополовую ориентацию. Развитие гендерного образования в школе позволит сформировать представление о том, что пол не является основанием для дискриминации по какому-либо критерию или показателю, что он дает возможность женщине и мужчине пользоваться правами человека во всей полноте этого понятия. Но пока гендерные подходы в педагогике воспринимаются как научная экзотика.
С целью определения степени взаимодействия педагогики и гендера как сложных социальных и научных категорий вводится понятие «гендерное измерение в образовании». Образование – это процесс и результат усвоения человеком навыков, умений и теоретических знаний. Образование школьника происходит в процессе обучения и воспитания, педагогического взаимодействия с учителями, одноклассниками, различными субъектами школьной среды. Под «гендерным измерением в образовании» подразумевается оценка последствий и результатов воздействия воспитательных усилий педагогов на положение и развитие мальчиков и девочек, осознание ими своей идентичности, выбор идеалов и жизненных целей, статус детей в школьном коллективе, группе сверстников в зависимости от биологического пола.
Методологические основы разработки проблемы гендерного измерения в образовании включают в себя:
– аксиологию как философское учение о материальных, культурных, духовных, нравственных и психологических ценностях личности, систему педагогических взглядов, основанную на понимании и утверждении ценности личности, человеческой жизни, воспитания и обучения, педагогической деятельности и образования;
– культурно-историческую теорию развития личности, признающую примат социального над натурально-биологическим в психическом развитии человека (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия и др.);
– постмодернистские идеи о конструктивистской природе культуры, социально-конструктивистской природе человеческого знания и опыта, о половой принадлежности и сексуальности человека;
– идеи социологов и психологов о гендерной идентичности как базовой структуре личности на всех этапах ее развития, о непрерывности процесса конструирования и реконструкции гендера каждым индивидом на протяжении всей его жизни, о природе отношений ребенка и общества в процессе гендерной социализации, о школе (обучении и воспитании) как одной из важнейших гендерных технологий;
– учение об андрогинии (С. Бем) как условии эффективного развития и самореализации личности;
– педагогическую антропологию как философскую базу воспитания (Б.М. Бим-Бад).
Осуществлять гендерный подход в образовании детей – это значит действовать с пониманием социального, конструктивистского происхождения категорий «мужского» и «женского» в обществе, ставить личность и индивидуальность ребенка в развитии и воспитании выше традиционных рамок пола. Для этого педагогический коллектив должен обладать гендерной чувствительностью, владеть методикой гендерного подхода к процессу гендерной социализации девочек и мальчиков.
Под «гендерной чувствительностью» подразумевается способность педагога воспринимать, осознавать и моделировать воздействие вербальных, невербальных и предметных влияний социальной среды, методов и форм работы с детьми на формирование гендерной идентичности ребенка, способность улавливать и реагировать на любые проявления дискриминации по признаку пола (сексизма).
В результате внедрения гендерного подхода в образование будут созданы условия для роста самосознания и возможностей самореализации личности с андрогинным набором характеристик. Необходимо раскрыть роль феминистской теории в обосновании концепции социального конструирования гендера в контексте рассматриваемой проблемы, способствовать формированию у молодежи грамотного понимания феномена феминизма. Важно научиться анализировать представления о себе самом, распознавать существующие в обществе доминирующие модели гендерных стереотипов и предрассудков, сформировать критическое отношение к ним.
Гендерные стереотипы формируются и воспроизводятся в семье с раннего детства. Однако следует понимать, что нынешние ученики, студенты, во-первых, это будущие учителя, журналисты, специалисты в той или иной области, исследователи и т.д., которые в дальнейшем в процессе своей деятельности так или иначе смогут влиять на состояние гендерной системы в целом; во-вторых, это будущие жены и мужья, отцы и матери, которые, благодаря гендерному образованию в процессе семейной жизни и воспитания детей, будут способствовать изменению представлений о роли мужчин и женщин в обществе и семье, а значит постепенному изживанию стереотипов иерархичности, дискриминации, асимметрии во взаимоотношениях полов. Гендерная педагогика создает другой взгляд на мир, на свою собственную роль в обществе, на отношения с другими людьми, с представителями другого пола, что приводит к серьезным изменениям в мировоззрении, к формированию более активной гражданской позиции, в конечном счете – к изменению общественного сознания.
Вопросы для самоконтроля:
1. Раскройте суть традиционного подхода к педагогике.
2. Назовите основные факторы дискриминации по признаку пола в образовании.
3. Что такое открытая и скрытая дискриминации в образовании?
4. В чем отличие феминистской и гендерной педагогики?
5. Почему необходимо гендерное образование?
6. К отличиям гендерной педагогики от традиционной относится:
1) признание универсальности гендерной идентичности
2) понимание многообразия гендерной идентичности
3) отрицание существования гендерной идентичности.
Феминистская педагогика:
1) признает принцип иерархичности, согласно которому передача информации происходит от преподавателя к ученику;
2) отрицает важность личной биографии и жизненного опыта как объекта интеллектуального изучения;
3) доказывает, что образование не может быть нейтральным или свободным от оценочных суждений;
4) признает принцип позитивизма.
Тема 2. Гендерные аспекты образования
Образование – это одна из сфер, где женщины достигли фактически равного положения с мужчинами. В начале 90-х годов из тысячи женщин, занятых в народном хозяйстве, 927 имели высшее и среднее образование, а из тысячи занятых мужчин только 914 имели такое образование. Однако социальная практика выявила ряд крупных проблем и противоречий. Во-первых, женщины были сконцентрированы на непрестижных и мало оплачиваемых работах, в том числе таких, которые требовали высшего образования (народное образование, здравоохранение, культура). Во-вторых, они имели ограниченные возможности для продвижения по службе, составляя всего 5,6 % от общего числа руководителей предприятий. В-третьих, интеллектуальный потенциал женщин был мало востребован и в сфере науки, число докторов женщин незначительно. В четвертых, как в обществе, так и во властных структурах устойчиво сохранялся стереотип, что политика и управление государством не являются сферой самореализации женщин.
Формально существовавшая система высшего образования была гендерно нейтральной. Однако существовал целый ряд высших учебных заведений и специальностей, по которым обучение девушек не производилось. Такие ограничения, как правило, обусловлены существованием списка профессий и производств, на которых не разрешался труд женщин. Существовали и иные, как правило, неформальные препятствия по приему девушек в те или иные вузы или на те или иные специальности. Однако эти препятствия не носили экономического характера, а были скорее результатом распространенности определ.нных гендерных стереотипов. Переход страны на рыночные отношения привел к определенному изменению представлений о «карьере», престижности той или иной профессии и соответственно отношения населения к образованию. С начала перестройки и до середины 90-х годов происходило абсолютное сокращение численности студентов высших учебных заведений. Затем ситуация изменилась, и за 1994–1999 гг. их количество увеличилось в 1,4 раза.
Можно утверждать, что реальная материальная отдача от высшего образования будет существенно различаться у мужчин и женщин. Дело в том, что одинаковыми у мужчин и женщин будет только плата за образование, использование учебных материалов и прочие прямые расходы. Что касается косвенных издержек и прямых выгод от получения высшего образования, то они формируются вне сферы образования – в сфере занятости, где очень ч.тко выражена дискриминация по признаку пола. Анализ положения, которое занимают сегодня российские женщины в сфере труда, позволяет говорить о том, что им гораздо сложнее будет «отрабатывать» свои затраты на образование.
Экономическая результативность инвестиций в человеческий капитал будет зависеть от множества факторов, но главными среди них можно считать: продолжительность обучения, размер заработной платы, величина трудового стажа, демографический фактор. И если два первых фактора, при всех прочих равных условиях, можно будет считать гендерно нейтральными и с большей вероятностью имеющими одинаковое значение для обучающихся мужчин и женщин, то с другими факторами дело обстоит гораздо сложнее. Значения этих факторов будут дифференцированы по признаку пола и будут иметь различное влияние на результативность инвестиций в образование мужчин и женщин. Это положение обусловлено главным образом различиями гендерных ролей, принятых в нашем обществе, что в свою очередь определяет специфику положения женщин и мужчин как в доступе к образованию, так и в сферах образования, занятости и на рынке труда.
Интерес представляют зависимость заработной платы работника и уровня его образования, а также дифференциация заработной платы по признаку пола, поскольку, чем теснее прямая зависимость уровня оплаты труда и уровня образования, тем, при всех прочих равных условиях, выше и уровень эффективности инвестиций в образование. И чем меньше дифференциация заработной платы по признаку пола, тем меньше и различий эффективности этих инвестиций для мужчин и женщин.
Общей для всех экономически развитых стран является тенденция более высокой оплаты труда более высококвалифицированных и более образованных работников. В странах ОЭРС работники с университетским образованием зарабатывают на 50–100 % больше работников, имеющих только среднее образование. При этом в разных странах и в разные периоды дифференциация оплаты труда по уровню образования работников может меняться. Например, в США надбавка за образование увеличилась с 13 % в 1979 г. до 38 % в 1987 г. и до 53 % в 1993 г. Для Японии характерна стабильность различий заработной платы работников с разным уровнем образования. А во Франции и Швеции последние десятилетия, наоборот, происходило уменьшение дифференциации заработков в зависимости от уровня образования работника.
Во Франции в период 1970–1993 гг. разница между заработной платой лиц, имеющих университетское образование и не имеющих его, уменьшилась на 1–2,5 % ежегодно. В развивающихся странах, по данным Всемирного банка, в последние годы оценочная норма прибыли начального образования составила более 30 %, среднего и высшего – 20 %. Сегодня в России важной особенностью оплаты труда стал чрезмерно высокий разброс значений. Зависимость заработной платы работника от уровня его образования выражена недостаточно четко. Но в целом исследования и массовые социологические опросы показывают, что несмотря на то, что проведение так называемой «шоковой терапии» привело к обесцениванию значительной массы человеческого капитала, накопленного ещ. в социалистический период и не нашедшего себе применения в новых экономических условиях, в целом произошло увеличение дифференциации в оплате труда работников по разным уровням образования по сравнению с социалистическим периодом. В целом массовые опросы показывают, что заработная плата работников со средним образованием составляет 60–70 % заработной платы работников с высшим образованием. Была создана экономико-математическая модель оценки размеров эффективности инвестиций в образование с учетом следующих факторов: стоимости предвузовской подготовки, стоимости обучения в высшем учебном заведении, размера заработной платы работников (дифференцированной по полу и уровню их образования) в течение трудовой жизни и существования общественно полезных перерывов занятости человека (прохождение срочной службы в рядах Российской Армии для юношей и пребывание в отпуске по уходу за ребенком для девушек), размеров пенсионных выплат, продолжительности жизни (дифференцированной по полу и уровню образования), пенсионного возраста.
Результаты расчетов показали существенную дифференциацию отдачи от вложений в образование для мужчин и женщин и определили экономические и социально-демографические условия, при которых получение высшего образования становится для мужчин и женщин экономически нецелесообразным. Для того чтобы просто «оправдать» затраты на обучение и мужчины и женщины должны сделать как минимум ожидаемую карьеру, причем женщины не должны иметь более одного ребенка. Но даже при условии оптимистической карьеры и мужчины и женщины в результате получат меньше материальных выгод, чем мужчины и женщины, имевшие образование на уровне средней школы. Причем женщины, получившие высшее образование, даже при оптимистической карьере получат материальных выгод в 1,8–3,8 раза меньше (в зависимости от наличия числа детей), чем мужчины, не имевшие перерывов в занятости. Формальная гендерная нейтральность системы платного высшего образования при сложившихся в России условиях оплаты труда вообще и оплаты труда женщин в частности, при существующих особенностях развития экономики и гендерной асимметрии в сфере занятости, не обеспечивает мужчинам и женщинам равной эффективности их вложений в образование.
Вопросы для самоконтроля:
1. Охарактеризуйте этапы и содержание российской государственной политики в отношении женщин в сфере государства.
2. Что такое гендерная асимметрия в образовании?
3. Эффективность материальной отдачи от высшего образования с точки зрения гендерной теории:
1) у мужчин выше, чем у женщин;
2) у женщин выше, чем у мужчин;
3) одинаково высока, как у мужчин, так и у женщин;
4) для мужчин и женщин экономически нецелесообразно.
Тема 3. Традиционные теории половых ролей
К традиционным теориям половых ролей следует отнести психоанализ З. Фрейда, структурно-функциональный анализ Т. Парсонса, социобиологические и философские концепции. Несмотря на все различия этих теорий, они основаны на двух априорных принципах:
а) различия между мужчинами и женщинами имеют только биологическую природу;
б) роли мужчин и женщин дифференцированы по диаметрально противоположному принципу.
Одной из концепций, которая оказала серьезное влияние на развитие научных взглядов на женщину в XX веке, была теория З. Фрейда, согласно которой сексуальность, как и все инстинкты, существуют с момента рождения ребенка. Однако девочки и мальчики переживают свою сексуальность по-разному, и в силу биологических различий они вырастают с разными половыми ролями. Если сексуальное взросление происходит нормально, то мужчины вырастают с маскулинными чертами, а женщины – с женственными. «Анатомия – это судьба», – утверждал Фрейд.
Именно отличия в строении женского тела от мужского формируют у женщины две специфические особенности – кастрационного комплекса и зависти к мужским гениталиям. Эти комплексы определяют, по Фрейду, три возможные линии развития женской психики. Первая ведет к подавлению сексуальных импульсов и, следовательно, к неврозам.
Вторая – к модификации характера под мужские образцы, для которой характерны мужеподобное стремление к творческой деятельности, сильные социальные интересы, активность. Третья – к нормальной женственности, под которой Фрейд понимал стремление к реализации желания обладать тем, что составляет предмет зависти для женщин, посредством замужества и рождения сына. Результатом нормального развития женской психики и естественными компонентами здоровой женственности являются, по Фрейду, пассивность, отсутствие чувства справедливости, предрасположенность к зависти, слабые социальные интересы, неспособность к творчеству. Моральная неполноценность женщины выводилась Фрейдом из ее биологической неполноценности. Зависть к мужчине организует внутренние психические процессы таким образом, что для женщины возможны лишь три пути – истерия, мужеподобность и «нормальная» женственность, в которой ее интересы ограничиваются узким миром спальни, детской и кухни. Отношение к теории Фрейда неоднозначно. Ее интерпретация и критика осуществлялась с разных позиций, в том числе и в рамках самого психоанализа. Так, например, А. Адлер, К. Хорни и К. Томпсон в отличие от фрейдовской дуалистической теории развития мужской и женской психик предложили универсальную концепцию развития психики человека. Они считали, что развитие личности происходит из взаимодействия между природой и культурой и имеет гендерную основу, что не оставляло места для фатализма в отношении женщин и их неизменной природы.
Суть концепции американского социолога Т. Парсонса заключается в необходимости функционального разделения сфер деятельности или дифференциации мужских и женских социальных функций (инструментальной для мужчин и экспрессивной для женщин). Инструментальная функция обеспечивает отношения системы с внешним миром, обеспечивает средства к существованию и требует властности и жесткости. Экспрессивная функция направлена на поддержание интеграции членов системы, установление моделей отношений и регулирование уровня напряженности членов семейного союза и предполагает мягкость и умение погасить конфликт. Разделение мужских и женских ролей, согласно Парсонсу, является, во-первых, механизмом, обеспечивающим стабильное функционирование любой социальной системы, в том числе и семьи. Семья ответственна за социализацию детей и поддержку взрослых, причем роли мужчин и женщин в ней различны. Роль инструментального лидера всегда принадлежит мужчине, а экспрессивного (эмоционального) – женщине.
Парсонс объясняет такое распределение ролей между биологическими полами тем, что рождение детей и уход за ними предполагает первичность отношений матери к ребенку, поэтому женская роль связывается им преимущественно с внутренней жизнью семьи. Роль мужчины, устраненного от этих биологических функций, – со сферой занятости. Величина дохода и престижность работы мужчины определяют социальный статус, стандарт и стиль жизни семьи в целом, что предопределяет его главенство в семье, а домашний труд женщины, названный Парсонсом «псевдозанятием», – ее подчиненную роль. Для женщин, полагает Парсонс, основным является «статус жены своего мужа, матери его детей и личности, ответственной за домашнее хозяйство». Она должна заботиться о психологическом благополучии мужа и детей, поддерживать отношения с родственниками и соседями. Подобный баланс «различных, но равных» ролей жены и мужа, согласно Парсонсу, позволяет исключить соревнования между супругами за власть, статус, престиж и обеспечивает гармонию, целостность и стабильность семьи, что, в свою очередь, является важнейшим элементом нормального функционирования общества. Укрепление семьи позволит преодолеть социальные проблемы.
Во-вторых, разделение ролей в семье, помимо эффекта ее стабильности, является социологическим механизмом, посредством которого ребенок/мальчик освобождается от эмоциональной чрезмерной зависимости от матери, что необходимо для его возмужания, и признает авторитет отца, поскольку именно он является проводником социальных норм. Как и Фрейд, Парсонс признавал, что табу инцеста и Эдипов комплекс способствуют приобщению ребенка к обществу и культуре. Дети должны быть социализированы для дальнейшего наилучшего выполнения социальных ролей, причем мальчиков следует воспитывать на основе ценностей инструментализма, лидерства и ориентации на достижения, поскольку именно мужчины обладают способностями работать вне дома и принимать решения всемирно-исторического значения.
Таким образом, согласно Парсонсу, разделение труда в семье необходимо для снятия противоречий между подсистемами общества, основными из которых являются экономика, политика, локальная община и система ценностей. Идея трансформировать общество так, чтобы женщины были довольны своим местом, в нем не возникала. Женщины должны смириться со своим подчиненным положением, находя себя в домашней работе, в обеспечении эмоциональной поддержки и сексуальных услуг, предоставляя мужчинам возможность содержать семью.
Однако некоторые исследователи (например У. Гуд, А. Най и В. Хоффман) придерживались иных взглядов, считая, что профессиональный труд женщины благотворно влияет на семью и супружеские отношения, но в те годы их работы не оказали значимого влияния на развитие идей в социологии пола. Концепция разделения инструментальных и экспрессивных функций в семье играла ведущую роль в американской социологии вплоть до начала 70-х годов XX в. Исследования американских этнографов Аронофф и Крэйно привели к выводу, что специализация и жесткая дифференциация мужских и женских ролей не носит универсального характера.
Критика структурно-функциональной модели заключается в том, что она ставит потребности общества выше потребностей и стремлений людей и является идеологическим оправданием репрессивной системы, подавляющей личность. В конце 70-х годов в США в ответ на утверждения некоторых теоретиков феминизма о необходимости создания единой и универсальной роли для обоих полов появились социобиологистские концепции. Одни исследователи (Лайонел Тайгер и Робин Фокс) утверждали, что доминирование мужских особей биологически детерминировано и характерно для всех животных, в том числе и для человека, не являющегося продуктом культуры. Другие, например американский биолог Э. Уилсон (ввел термин «социобилогия»), утверждали, что предметом естественного отбора являются не только физические, но и поведенческие характеристики. В сексуальном поведении животных и людей содержатся многие общие компоненты, которые закреплены генетически.
Дэвид Бэрэш объяснял различие социальных ролей мужчин и женщин тем, что они используют различные, наиболее выгодные способы для выживания и воспроизводства.
Согласно довольно популярной в 80-е годы XX в. «информационной» теории В. Геодакяна (Россия), генетическая структура женщин устроена таким образом, чтобы накапливать, хранить («консервировать») и передавать информацию будущим поколениям; мужчины приспособлены для поиска и сбора новой информации. Мужчины – это творцы, а женщины – консерваторы и им не следует стремиться изменять своему «природному предназначению».
Открытия, которые были сделаны социобиологами, состояли в следующем: во-первых, поведение животных в гораздо большей степени социально, чем это было принято думать; во-вторых, социальность есть общий для животных и человека инстинкт, сложная, генетически обусловленная система поведения.
В традиционной европейской философии мужское (рациональное, духовное) начало считалось первичным и противопоставлялось телесному и вторичному женскому (эмоциональному) началу. Признание неравной ценности мужчин и женщин мотивировалось их «различной природой».
Выразителем традиционного античного понимания пола был один из крупнейших философов Греции представитель афинской философской школы Аристотель. Он отождествил познание и рациональность с активным мужским началом, а хаотичную материю как низшую субстанцию – с пассивным женским. Для защиты предпосылки подчиненного положения женщины Аристотель обращает внимание на изучение физиологии женщин и мужчин, акцентируя внимание на репродуктивную роль женщины. Согласно Аристотелю, в процессе зачатия мужчина дает ребенку «форму», то есть душу, а женщина – только «материю», то есть тело. Так как душа, по своей природе, лучше и божественнее тела, лучше, если женское и мужское будут отделены друг от друга. Единственный смысл разделения полов заключается в рождении детей, а единственное назначение женщины – в вынашивании потомства. Она также ведет хозяйство, но эта функция вторична и проистекает из того, что люди живут семьей. Поэтому и функции в семье различны: каждый выполняет свои обязанности, не вмешиваясь в дела друг друга. Согласно позиции Аристотеля, мужчина и женщина, так же как раб и свободный, имеют разную природу и не могут быть равны. Мужчина по своей природе выше, женщина ниже, мужчина властвует, женщина находится в подчинении. Положение женщины у Аристотеля является еще более зависимым, чем положение раба, так как основывается не на социальном, а на естественном неравенстве и поэтому в принципе не может быть изменено в пользу женщин в отличие от раба, который потенциально может получить свободу. Согласно философии Аристотеля, у женщин нет никаких самостоятельных целей и характеристик, которые не связаны со служением мужчине. Та форма общественного участия женщин, которую предлагает Аристотель, определяет женщин исключительно в терминах домашнего хозяйства, патриархатной семьи и фактически усиливает авторитет мужской власти. Исправное осуществление женщинами своих функций обеспечивается у Аристотеля постоянным регламентирующим контролем, которому женщины подвергаются в семье и государстве.
Таким образом, традиционная теория пола базируется у Аристотеля (как и у Платона) на двух фундаментальных принципах:
1) мужчина – истинная форма человечества;
2) женщина – несовершенство ума, низшее существо, слабый, вторичный пол.
Эти принципы стали основой для теорий относительно рациональных низших и моральных способностей женщины, которые, в свою очередь, использовались как основание для оправдания исключения женщин из культуры, образования, общественных дел и политики.
Патриархатная философская традиция, берущая свое начало в классической античности, усиливается в эпоху средневековья, поскольку в этот период еще более укрепляется доминирующее положение разума по отношению к телу и чувственности благодаря строгим христианским нормам. Представители патристики и схоластики (соответственно Августин Блаженный и Фома Аквинский), основываясь на философской методологии Платона и Аристотеля, рассматривали женское начало как несовершенное и во всех отношениях уступающее мужскому. В качестве основной функции женщины отцы церкви и схоласты считали деторождение. Однако в их представлениях о социальном статусе женщины есть некоторые различия.
С точки зрения Августина, способность женщины к деторождению есть результат грехопадения Евы. Признавая женщину носителем греховной чувственности, Августин считает, что сама по себе чувственность не является греховной (так как она необходима для веры), а становится таковой, когда в ней начинает доминировать удовольствие, неподконтрольное разуму, а потому представляет наибольшую угрозу для достижения подлинного наслаждения от близости к божественному началу. Женщина, с одной стороны, как существо, наделенное полом, является образом грязного телесного мира и должна быть во всем подчинена мужчине. С другой стороны, она наделяется разумом и способностью к религиозной вере. В этом смысле она равна мужчине и может рассчитывать на спасение при условии, если сможет преодолеть свою греховную, плотскую природу.
В философии Ф. Аквинского подчиненное положение женщины является абсолютно непреодолимым, так как оно обусловлено ее естественным предназначением. Ей предписана роль помощницы мужа, но не в труде, где более эффективным помощником мужчины выступает другой мужчина, а исключительно в деле продолжения рода. Собственно человеком и подобием Бога является мужчина, а женщина – лишь средство для реализации принципа человеческого рода. Женщине придается статус вещи, которой мужчина может распоряжаться по своему усмотрению. Тем самым в схоластике формируется представление об абсолютистском характере патриархатной власти по аналогии с властью бога.
Одну из наиболее интересных средневековых концепций пола создал в своем произведении «О разделении природы» Иоанн Скотт Эригена, или Эриугена (ок. 810 – ок. 877). Он считал пол результатом разделения изначально единой человеческой природы. Женщина (Ева) – эмоциональная часть природы Адама, отделившаяся от его духовно-разумной природы (мужчины). Муж и жена – две стороны человеческой природы: разум (дух) и чувства. Сон Адама, во время которого была создана Ева, Эригена оценивает как «сон разума», уклонившегося в сторону чувств, а изъятие у него ребра связывает с потерей Адамом внутренней силы. Создание Евы демонстрирует слабость Адама и потенциальную возможность грехопадения. Совершенно очевидно, что мужское и женское в приведенных выше высказываниях имеют культурно-символическую функцию: определить что-либо как мужское/маскулинное, или как женское/феминное – это значит иерархизировать понятия, определить одно из них как «лучшее» по отношению к другому, «худшему». Но вместе с тем такая фигура мысли задает, конституирует определенным образом и сами понятия мужского и женского даже в их биологическом смысле. Более того, таким же образом задается и социальный статус мужчин и женщин, и даже безопасность женщин и женского в мире.
Здесь было бы нелишним вспомнить и о дискуссии на Македонском соборе (585 г.), на котором только большинством в один голос был получен положительный ответ на вопрос о том, можно ли считать женщину человеком. В средние века печально знаменитый своим мракобесием «Молот ведьм» (1487 г.) монахов Я. Шпренгера и Г. Инститориса представил развернутую систему доказательств справедливости подавления и физического уничтожения женщин на основе их изначальной «греховности». Шпренгер и Инститорис утверждали, что женщины маловерны, а значит и чаще подпадают под козни дьявола и являются носителями и причиной зла на земле. Средневековая «охота на ведьм» стоила жизни тысячам женщин, причем соотношение убитых женщин и мужчин оценивается исследователями как 100:1.
В Новое время развиваются представления о резкой противоположности духовного и телесного, рационального и природного. Именно тогда, считают многие исследователи, подавление природного, телесного и – по ассоциации – феминного становится системообразующим принципом западноевропейской мысли. Даже французский философ и демократ Ж.-Ж. Руссо считал женщину низшим моральным существом по сравнению с мужчиной, несмотря на то, что Природа для него представляет высшую ценность, а женщина ей тождественна. Ибо только мужчина, не имеющий столь тесной связи с природой, посредством своего Разума совершает некий интеллектуальный путь усиления в себе истинной человеческой природы и становится моральным существом.
Руссо отвергает идеи Аристотеля о различной природе мужчины и женщины. В романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» он утверждает, что человеческая природа едина, и «во всем, что не относится к полу, женщина есть тот же мужчина: у ней те же органы, те же потребности, те же способности». Однако разум женщины признается Руссо слишком слабым, чтобы осуществлять контроль над собственным телом. Он считал, что страсти, ассоциирующиеся с женщинами, – это безусловная угроза гражданскому обществу. Даже добродетели, связанные с женскими материнскими чувствами, могут угрожать должному функционированию государства. Так, в начале «Эмиля» рассказывается о спартанской матери, воспротивившейся убийству своего сына. По мнению Руссо, хороший гражданин благодарит за смерть сыновей, если это служит общественному благу. И так как трудно одновременно быть хорошим общественным существом, то есть гражданином, и хорошим частным лицом, то есть семьянином, Руссо предлагает разделить эти сферы и исключить женщину из гражданского общества, «поместив» целиком в область частного и семейного. Он считал, что благодаря системе надзорного воспитания, женщины смогут естественным образом проявить свою чувственную природу, то есть свою сексуальность, сделав ее максимально общественно полезной. Поэтому она всю свою жизнь должна находиться под надзором ментора-наставника, каковым является сначала отец, затем муж.
В детстве естественные проявления женской чувственности должны приносить радость ее родителям; затем, после замужества, молодая женщина должна стать желанной возлюбленной и приятной собеседницей для своего мужа-воспитателя; наконец, после того как женщина станет матерью, ее чувственность должна принести наибольшую общественную пользу в деле рационального воспитания детей. Кроме того, Руссо считает необходимым надзор мужа за поведением жены, чтобы имущество отца перешло в руки его детей, а не чужих. Таким образом, главная цель семьи состоит в том, чтобы сохранить и приумножить отцовское достояние, которое отец затем разделит между своими детьми.
И. Кант, Гегель и другие философы, так же как и Руссо, поддерживали идею о более низких ментальных способностях женщин, выводя их и связанные с ними формы бытия и сознания за сферы гражданского общества и морали, считая такое положение дел необходимым условием существования общества. Общим для всех традиционных философских теорий пола является, во-первых, постоянное отождествление земного, природного, телесного, чувственного с женским началом. И, во-вторых, эксплицитное обесценение этих понятий и ассоциирующихся с ними аспектов бытия и способов познания. В западной интеллектуальной традиции женское/феминное конституируется через статус низшего, неполноценного, вторичного по отношению к маскулинному. В течение длительного времени (до появления гендерной теории) под понятием пола понимались биологические, психические и социальные особенности мужчин и женщин, причем биологические различия между ними считались основой для формирования и всех других различий, включая социальные роли.
Вопросы для самоконтроля:
1. Концепция половых ролей Т. Парсонса нацелена:
1) на стабилизацию традиционных межполовых отношений;
2) на уничтожение дискриминации в половых отношениях;
3) на усиление отношений господства и подчинения;
4) на разрушение связей между полами.
2. Согласно З. Фрейду, основополагающим принципом концепции распределения половых ролей является:
1) признание аналогичных с животными свойств к лидерству или подчинению;
2) признание наличия особой психической предрасположенности к выполнению женской или мужской роли;
3) признание наличия у индивида особой биологической предрасположенности к выполнению той или иной роли;
4) признание различия в умственных способностях.
Тема 4. Гендерные аспекты социальной работы
Сущностью гендерной практики в социальной работе является умение социальных работников распознать гендерное неравенство на основных уровнях социальной структуры. На индивидуальном уровне при непосредственной работе с клиентами или на структурном уровне в организационных, социальных и политических отношениях. Профессия социального работника носит прикладной характер, отсюда важной составляющей этой работы должно быть осуществление принципов гендерного равенства. Проблема введения гендерных подходов в социальной работе заключается в том, что с теоретических позиций феминизма структурные элементы социальной системы (дома-интернаты, социальные службы, образовательные учреждения) сами воспроизводят социальные отношения в обществе и, следовательно, неравенство, в том числе и по признаку пола. В дискурсах (социальных речевых практиках) социальные проблемы мужчин и женщин, бедных, инвалидов, детей всегда являются гендерно окрашенными. Из того, что пишется в региональных программах и в литературе, что говорится в средствах массовой информации, создается общественное мнение, а также определяются различные роли социальных актеров: женщин, мужчин, детей, социальных работников и т.д.
Критика социальной работы с точки зрения философии феминизма впервые прозвучала на Западе в 1970-х годах, благодаря критическому подходу к социальной работе возникли понятия: «мобилизация ресурсов», «защита прав», «рост сознания». Основные феминистские подходы (либеральный, социалистический, радикальный) относительно социальной работы имеют много общего между собой. Наиболее общим источником для всех подходов является марксистский подход. В его рамках можно выделить различные модели. С точки зрения прогрессивной модели социальная работа – это позитивный агент изменений в обществе, а социальные работники должны не просто доминировать над клиентами в решении проблем, а должны обеспечивать и организовывать коллективные действия и рост сознания, тем самым помогая осуществить позитивные социальные изменения.
Следующий шаг в сторону критического анализа социальной работы делает репродуктивная мораль. Социальные работники здесь – это агенты классового контроля, повышающие давление капиталистического общества на рабочий класс. Тем самым именно посредством социальной работы в обществе достигается воспроизводство социального неравенства, репродуцируется социальная структура со свойственными ей отношениями иерархии и контроля. Именно такой образ социального работника преобладает в массовой культуре на Западе, где создается стереотип сотрудника социальной службы как антигуманного бюрократа, отнимающего ребенка у матери, определяющего героя в психиатрическую лечебницу или предписывающего бедняги унизительные и заведомо бесперспективные условия поиска работы.
Еще одна модель марксистской критики социальной работы представлена контрадикторной (противоречивой) позицией, согласно которой социальные работники – это агенты капиталистического контроля, и в то же время они реструктурируют классовое общество. По крайней мере, такой потенциал у них имеется, так как они передают знания и власть государства своим клиентам, выступая для тех социальными адвокатами и координаторами услуг. Существование такого противоречия в их роли приводит к другим противоречиям, которые, возможно, вносят вклад в опрокидывание, распад структур капиталистического общества.
Упомянутую выше прогрессивную позицию как раз чаще всего и называют радикальной. Радикальная теория и практика социальной работы происходит из критики традиционной (психодинамической) социальной работы, теорий, полагающихся на психологическое объяснение социальных проблем, и функционалистских теорий, которые принимают как должное существующий социальный порядок. Д. Макинтайр излагает основные позиции радикальной критики в адрес традиционной социальной работы следующим образом. Во-первых, исследователи и социальные работники, следующие традиционной схеме, склонны сводить сложные социальные проблемы к индивидуальным психологическим особенностям, имеют тенденцию «обвинять жертву», возлагая на клиентов ответственность за те проблемы, которые на самом деле имеют социальное прохождение, и тем самым отвлекают внимание от социальных условий. Во-вторых, традиционная социальная работа «приватизирует» клиентов, испытывающих социальные проблемы, и пытается решить их трудности индивидуально, вместо того чтобы объединить их с теми людьми, с кем они могли бы разделить этот опыт и, возможно, справиться с проблемами совместными усилиями. Наконец, традиционная социальная работа, следуя сложившимся правилам объяснения и поведения, укрепляет несправедливое социальное устройство капиталистического общества.
Помимо критики методов социальной работы, радикальная модель осуждает негативные стороны самой системы социальных услуг. Поскольку роль социальных служб ограничена и фрагментарна, они не в состоянии помочь человеку справиться с трудной жизненной ситуацией и не могут совладать с целым спектром социальных проблем, которые требуют своего разрешения. Кроме того, сама модель, по которой осуществляется финансирование учреждения, ограничивает имеющиеся ресурсы и не допускает принятие решений, противоречащих интересам финансирующей стороны. При этом корпоративная культура организаций формирует внутреннюю коллективную точку зрения, которая находится в согласии с интересами социального большинства, а иерархическое и бюрократическое устройство организаций приводит к усилению контроля и согласования с правилами и конвенциями. Наконец, позицию организации на заседаниях администрации и комитетов, отвечающих за деятельность учреждений социальной сферы, представляют те, кто выступает от имени системы и принимает ее правила, а не от лица угнетенных и непривилегированных. Таким образом, профессионализация социальной работы приводит к тому, что общество наделяет социальных работников статусом, доходом и социальные работники поддерживают существующее положение вещей и избегают проводить критический анализ проблем, с которыми им приходится сталкиваться.
Отечественные руководители учреждений и департаментов социальной сферы вс. еще не пришли к мысли о критической оценке и анализе эффективности своей работы. В странах Западной Европы и Северной Америки государственные и неправительственные социальные службы активно сотрудничают с университетскими кафедрами социальной политики и социальной работы по разным направлениям. Результатом этой совместной работы становятся рекомендации о том, как улучшить практику работы социальной службы.
Одной из форм радикальной социальной работы является коллективное действие. Социальные работники взаимодействуют с общественными организациями, в том числе с ассоциациями инвалидов, солдатских матерей, профсоюзами и т.д. При этом важна работа в команде, основанная на принципах демократизации, так как это способствует глубокому проникновению социальной службы в проблемы общества и оформлению коллективного действия.
Вторая важная форма и область радикальной социальной работы – это индивидуальная работа с клиентами. Социальные работники помогают понять людям причины социального неравенства. Социальные работники должны избегать индивидуализации причин и обвинения клиентов в существующих трудностях. Согласно радикальной теории социальной работы бедность нельзя рассматривать как индивидуальную проблему, поскольку данная модель выступает против таких терминов, как «иждивенчество», «культура бедности», полагая их дискриминирующими.
Практика феминистской социальной работы основана на принципах переосмысления власти равноценности подхода и конечного результата, экосистемного подхода, убежденности в том, что личное есть политическое.
Переосмысление власти – это принцип, который подвергает критике властное отношение между профессионалом-экспертом и зависимым от него клиентом, между менеджером агентства и его подчиненными, между политиками, администрацией и населением. Власть – это контроль и господство над подчиненными для превращения их в пассивных и зависимых. С феминистской точки зрения это патриархатная концепция власти, узурпируемая небольшой группой людей. Власть в социальной работе должна рассматриваться как фактор, необходимый для создания определенных условий деятельности других, а не как господство. Право на власть является политическим актом, потому что власть позволяет людям осуществлять контроль над собственной жизнью и дает возможность самим принимать решения.
Социальная работа, основанная на теории феминизма, отталкивается от представления, что идеология, социальная структура и поведение взаимосвязаны между собой. Например, если клиент стоит на позициях традиционных социальных ролей, то социальному работнику следует обозначить для клиента ценности патриархатной культуры и практики, а также ценности, основанные на принципах эгалитаризма.
Основными принципами социальной работы с женщинами являются:
– отношение к женщинам как к личностям, способным самостоятельно принимать решения, соблюдать принципы, которые гарантируют благополучие детей, мужчин и женщин;
– умение внимательно слушать женщину-клиента и дать возможность женщине самой определить пути решения проблемы;
– стараться найти коллективные решения проблем, которые женщине – клиенту кажутся индивидуальными;
– рассматривать проблемы конкретных женщин не изолированно от социальных ситуаций, признавая принцип: «личное есть политическое» на всех уровнях социальной практики.
Основными принципами социальной работы с мужчинами являются:
– объяснение мужского властолюбия и стремления доминировать над социально-подчин.нными и слабыми под воздействием гендерных стереотипов;
– учет факта различия мужчин между собой;
– признание того, что мужчины, как и женщины, могут нуждаться в помощи, сострадании и не знать путей выхода из сложных жизненных ситуаций;
– обращение внимания на сходство мужчин, олицетворяющих агрессию, и мужчин, хотя и не совершающих насильственных действий, но уверенных в справедливости социальных отношений, порождающих подобное поведение;
– поддержка предопределения мужественности, основанного на отношениях поддержки и равенства полов.
В настоящее время наблюдается феминизация профессии социального работника. Женщины – социальные работники и женщины – клиенты идентичны по мировосприятию и миропониманию. Женщин часто сближает между собой опыт материнства, двойная нагрузка семья – дом, опыт отношения с мужчинами, многочисленные проблемы с детьми и родственниками. Феминистский опыт позволяет сделать вывод о том, что понимание опыта другого человека на основании родства гендерных идентичностей является важной частью формирования профессиональной идентичности и навыков предоставления социальных услуг, в центре которых находится женщина-клиент. Безусловно, между социальным работником и клиентом, независимо от их половой принадлежности, есть и целый ряд различий: уровень образования и культуры, возраст, жилищные условия, индивидуальные особенности здоровья и многие другие. Поэтому процесс признания сходств и различий между собой и клиентом является важным в развитии профессиональной идентичности социального работника. Социальные работники, распознавая различные типы характеров и индивидуальность клиентов, должны развивать свой профессионализм, непосредственно связанный с гендерной чувствительностью. Гендерная чувствительность базируется не на гендерных стереотипах, а на принципах эгалитаризма. Социальная политика и социальная работа направлены на достижение социальной справедливости и уменьшение неравенства, однако в некоторых случаях могут приводить к воспроизведению иерархичности между социальными группами. К примеру, высокий уровень бедности соответствует пожилым женщинам (По статистике продолжительность жизни женщин выше, чем у мужчин; уровень оплаты труда, а следовательно, и пенсия ниже, чем мужская). Приоритетной социальной группой относительно социальных пособий являются матери-одиночки и многодетные семьи. Но следует учитывать, что уровень бедности чрезвычайно высок как раз среди престарелых женщин.
В свою очередь, мужчины вообще исключаются из числа возможных клиентов социальной службы, хотя социально-психологическая помощь им зачастую просто необходима. Это и мужчины, переживающие разрыв отношений в результате развода, и те, кто вернулся из мест боевых действий в посттравматический период, мужчины, подвергшиеся насилию или демонстрирующие свое агрессивное поведение в отношении собственных жен или подруг, подростки, которые подвергаются наркотизации или втягиваются в экстремистские группировки, и многие другие. В иных случаях социальные работники, студенты и преподаватели социальной работы принимают как должное тот факт, что женщины в большинстве семей берут на себя обязательства по уходу за больными, инвалидами, детьми и престарелыми. Так, например, в реабилитационных центрах для детей-инвалидов появляются программы «Школа для мам», тем самым отцы, пусть немногочисленные, но все же представленные в числе клиентов службы, лишаются нового вида услуг. В учебной литературе проблема пожилых и инвалидов рассматривается безотносительно к нюансам гендерной идентичности различных групп клиентов.
В социальной работе следует стремиться применять гендерный подход, то есть в каждом конкретном случае иметь в виду, что специфика переживания человеком трудной жизненной ситуации зависит от его пола, однако эта зависимость в большинстве случаев определяется не только и не столько биологически, сколько сопровождается мощным влиянием гендерных стереотипов.
Гендерная перспектива должна учитываться в социальной работе не только с женщинами и мужчинами среднего возраста, но и с различными группами населения, а именно с пожилыми людьми, с подростками и молод.жью. Социальный работник в медико-социальной реабилитации и социально-психологической поддержке представителей старшего поколения должен тонко и деликатно относиться к интимным проблемам пожилых людей и к тем трудностям, которые приходится переживать мужчинам и женщинам в преклонном возрасте. К примеру, важным аспектом социальной работы является просвещение пациентов и членов их семей относительно самых распространённых заболеваний людей преклонного возраста (рака простаты у мужчин и рака груди у женщин), так как с этими заболеваниями связано много предрассудков из-за недостатка информации. Своевременное обращение к врачу может предотвратить отрицательные итоги болезни. Некоторые пациенты нуждаются в специальной помощи по причине углубляющейся депрессии.
Просветительская и коррекционная работа с юношами и девушками, с детьми, демонстрирующими агрессивное и противоправное поведение, должна проводиться специалистом, обладающим гендерными знаниями. Например, в социальной работе с девочками-подростками выделяют такие проблемы: подростковая беременность, несовершеннолетнее материнство, особенности сексуального поведения, риск распространения заболеваний, передающихся половым пут.м. Подростковыми проблемами являются наркотизация, курение, употребление алкоголя. Отличительной особенностью подростковой субкультуры становится «юнисекс» (отождествление полов) – это более активное участие девочек-подростков в деятельности хулиганских и бандитских группировок. В качестве примера социальной работы с мальчиками-подростками предлагается открытие клубов по интересам: «Дискавери» (школа выживания). В таком объединении опытными специалистами предоставляются юношам услуги психологов, тренеров, педагогов. Важной составляющей в практике социального работника должна являться «гендерная чувствительность», основанная на принципах уважения прав личности.
Вопросы для самоконтроля
1. В чем состоят основные различия традиционной и феминистской социальной работы?
2. В чем состоит гендерный подход к социальной работе?
3. Укажите главные принципы феминистской социальной работы.
4. Гендерный подход в социальной работе основывается на традициях:
1) критики культуры и социума;
2) поддержки гендерных стереотипов;
3) социалистической практики в социальной работе.
Принципом эффективной социальной работы с пострадавшими от домашнего насилия является:
1) принцип критики действий жертвы насилия;
2) принцип взаимного уважения объекта и субъекта;
3) принцип неиспользования анализа косвенных фактов насилия.
Тема 5. Образование женщин в Республике Саха (Якутия)
Современные процессы глобализации высветили образование как один из факторов развития государств, образование женщины – это достояние семьи, нации. От уровня и качества образования женской рабочей силы в российских регионах зависит реализация государственных мега-проектов. В дальнейшей интеллектуализации труда с развитием новых форм организации и технологии производства образовательный критерий будет приобретать растущее значение. Женская образованность влияет на производственную и репродуктивную роль женщин, на состояние здоровья их и членов их семей, на развитие детей. Как показывают гендерные исследования, участие отцов-мужчин в семейном и образовательном воспитании детей и подростков все еще остается недостаточным. Поэтому в большинстве якутских семей у школьников младшей и средней возрастных групп, а также подростков до 16–17 лет отношение к учебе, выбор предметных пристрастий, профессиональные ориентации, круг интеллектуального общения формирует мать.
В ХХ веке Россия совершила впечатляющий рывок в сфере образования, преодолена массовая безграмотность населения, сформировалась многонациональная научно-техническая и творческая интеллигенция. Это – результат государственной политики: от первого советского декрета 1919 г. «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», обязывающего учиться население в возрасте от 8 до 50 лет, через ступень семилетнего (восьмилетнего) образования до конца 1970-х гг., когда было достигнуто всеобщее обязательное среднее образование.
Комплекс социальных характеристик, стартовых возможностей и ценностных ориентиров современной женщины обусловлен именно образованием. От того, какое базовое, специальное и высшее образование было получено, зависит формирование всей жизненной стратегии женщины. Непосредственно или косвенно образование влияет на общественный статус, семейное положение и внутренний мир женщины; воздействует на повседневное поведение женщины, на выбор методов и форм решения всех ее личных и общественных проблем. Образованная женщина выбирает себе образ и стиль жизни, руководствуясь не только своей биологической способностью к деторождению.
Феминологические и гендерные исследования свидетельствуют о том, что образование влияет на здоровье женщины, ее доступ к оплачиваемому труду и ее возможности регулировать размер семьи и интервалы между рождением детей. От степени образованности матери зависят показатели детской заболеваемости и смертности, питания и общего развития ребенка. Образованные родители имеют здоровых детей, обеспечивая грамотный уход, следуя медицинским и педагогическим рекомендациям. Образованная мать выгодна для общества и государства, т.к. ее дети менее подвержены младенческим и детским болезням, полностью соответствуют возрастным стандартам развития. В российской и зарубежной научной печати достаточно написано и о том, что интеллект матери, ее культурный уровень напрямую влияют на ее детей, на их будущность.
В Республике Саха (Якутия) ориентация на образование женщин, является приоритетным направлением политики, поэтому в республике высок удельный вес девушек, ориентированных на дополнительное высшее образование. Глава и Правительство республики предпринимают меры для поддержки многоступенчатой сети образования и престижа образования. Правительство Российской Федерации и Республика Саха (Якутия) как ее субъект неоднократно подтверждали свою приверженность целям обеспечения всеобщего доступа к базовому образованию. Опыт Якутии в области образования достаточно хорошо известен в Российской Федерации. В течение многих лет реализуются различные программы в сфере образования, направленные на обновление его содержания, повышения качества и уровня школьной подготовки. За последние годы расширилась сеть школ повышенного стандарта образования, в республике строятся и открываются новые школы, при этом на сельскую местность приходится около 70 % всех школ.
Девочки составляют примерно половину учащихся в общеобразовательных школах, то в старших классах девушки – уже большинство, так как отсев учащихся-юношей «традиционно» больше, еще с советских времен. Гендерного мониторинга по качеству обучения девушек и юношей не ведется. Ни в школе – по численности заканчивающих средние школы с золотой медалью, ни в учебных заведениях среднего и высшего звена – по численности выпускников с «отличными» дипломами. Девушки составляют большинство школьных «медалистов» и значительную часть выпускников «с отличием». Целеустремленность девушек в создании образовательного фундамента своей жизни вынуждает задумываться о сниженной мотивации юношей.
Девушки после средней школы составляют значительное число желающих продолжить образование. Например, наблюдения 2008 г. показывают, что в связи с повышением платы за учебу в вузах многие девушки планируют и реализуют свои планы обучения в средних специальных учебных заведениях. При этом они могут получать и второе среднее специальное образование. В определенном смысле здесь можно усмотреть гендерно обусловленную прагматичность девушек: они больше и острее осознают ответственность будущих матерей и жен, обязанных иметь профессиональную подготовку.
В республике в постсоветское время разрушилась государственная система гарантированного трудоустройства, закрылась часть бюджетных учреждений, сельскохозяйственные государственные предприятия. В селах сохраняется высокий уровень официальной и скрытой безработицы. Как следствие, в среднем звене профессионального обучения произошло резкое сокращение набора на традиционно «женские» специальности: профессий общественного питания и бытового обслуживания, аграрного сектора (животноводства и растениеводства), как не востребованные в текущий момент. И на сегодня не преодолены показатели середины 1990-х гг. по удельному весу девушек в профессиональных училищах.
Как видно из данных официальной статистики, к началу 2008 г. в Якутии женщины составляли 57,8 % всех обучающихся в высших и средних специальных учебных заведениях. Этот высокий по мировым меркам показатель – в истории республики является снижением: в тяжелые кризисные времена середины девяностых девушки и молодые женщины составляли 60,6 % студентов. Так, наивысшего показателя доля студентов женского пола достигала в 1995/96 учебном году – 60,6 % всех студентов высших учебных заведениях, в средних специальных – 57,3 %. В начале 1990-х показатели были соответственно: 54,1 и 54,6 %. В течение последних десяти лет доля женщин в учебных заведениях стабильно высокая.
В высших и средних учебных заведениях девушки численно преобладают. В Севрео-Восточном федеральном университете им. М.К. Аммосова они составляют почти 60 % студентов, в средних специальных заведениях – до 70 %. Как показывают социологические опросы, в молодом возрасте женское население по прежнему больше стремится получить образование, чем мужское; девушки проявляют большую заинтересованность в выборе и реализации образовательных планов. Нужно подчеркнуть, что в Якутии сохраняется тенденция к «феминизации» высшего образования. Высокие темпы роста образованных женщин по сравнению с мужчинами сохраняются, внутри же женской группы горожанки в получении образования значительно уступают жительницам сельской местности. В последние годы не наблюдается резких изменений по половому признаку в составе студентов вузов, учащихся техникумов. Заметно некоторое сокращение доли девушек среди студентов средних специальных заведений.
Сегодня якутянки заинтересованы в постоянном обучении, получении знания в расчете на трудоустройство и достойную оплату своего труда. Ошибка в выборе профессии обходится женщине в прямом смысле весьма дорого, т.к. несмотря на все трудности, женщины пользуются и услугами платного образования, в т.ч. как повышения профессиональной квалификации и дополнительной специализации. Всего по итогам 2007 г. в республиканских учебных аудиториях начального профессионального, среднего специального и высшего образования пребывало более 34 тыс. женщин и 29,5 тыс. мужчин.
Еще в 1970-е годы в Республике Саха (Якутия) женщины обгоняли мужчин в темпах роста образовательного уровня; в конце 1980-х годов на 1000 лиц старше 15 лет женщин с высшим образованием было 122 чел. против 105 мужчин и 16 женщин с незаконченным высшим против 18 у мужчин. Иначе говоря, уровень женского образования (очень качественного в те годы) на самом верху его градации уже тогда превзошел показатель сильной половины республики. Удельный вес женщин со средним специальным образованием (27,8 %) также превышал мужские показатели (18,2 %).
Показательна картина прошедшего десятилетия в области женского образования. Еще по данным российской микропереписи 1994 г. на 1000 женщин 900 имели образование не ниже неполного среднего, в т.ч. 294 из них имели среднее общее, 313 – среднее специальное, 152 –высшее или незаконченное высшее образование. А по данным Всероссийской переписи населения 2002 г. на 1000 женщин 326 имели среднее общее и основное образование, 323 – среднее специальное, 198 – высшее и незаконченное высшее. Как видно, несмотря на все трудности прошедших лет, удалось не только сохранить, но и повысить уровень женской образованности. Практически изжита неграмотность, наблюдающаяся только у женщин в пожилых возрастных группах.
Как позитивную тенденцию, нужно отметить, что за последнее десятилетие число женщин с высшим образованием в городских поселениях Якутии выросло в 3 раза, у женщин из сельской местности – в 4,5 раза. Понятно, что из сельской местности в первую очередь мигрируют девушки, сильнее юношей ориентированные на профессиональное, в т.ч. высшее, образование. Образование ими часто рассматривается и как альтернатива сельской безработице, вообще сельскому укладу жизни. В любом случае, образование – это инвестиции в будущее каждой женщины, расширение ее жизненных горизонтов.
Выбор специальностей диктуется реальной жизнью. В годы экономической стабилизации, формирования рыночных финансово-производственных структур вызвали «бум» абитуриентов на финансово-экономические и правовые специальности. По данным штабов абитуриентов за 2007–2008 гг. видно, что для девушек Якутии остаются привлекательными и престижные с 1990-х гг. специальности: экономист-менеджер банковского дела, юрист, экономист-международник со знанием иностранного языка, специалист газонефтекомплекса.
В республике и в стране в целом очень высок спрос на технические и технологические специальности, на квалифицированную рабочую силу, имеющую специальную среднюю и даже начальную профессиональную подготовку. Здесь для женщины есть выбор, в высшем образовании республики имеются современные актуальные специальности: на инженерно-техническом факультете Якутского госуниверситета – «Автомобильные дороги, аэродромы», «Городское коммунальное хозяйство»; на биолого-географическом факультете ЯГУ – «Природопользование», в педагогическом институте ЯГУ – «Технология и предпринимательство», в Мирнинском политехническом институте (филиале ЯГУ) – «Обогащение полезных ископаемых», «Электропривод и автоматика», в Нерюнгринском филиале – «Электромеханика» и др.
Среднее специальное и высшее образование рассматривается женщинами как «социальный лифт» – мощный канал социальной циркуляции и вертикальной мобильности. Показательно, что среди опрошенных в ходе гендерных исследований в городах Якутск, Мирный, Покровск, Вилюйск и в центральных улусах Якутии в 2006–2008 гг. от 75 до 90 % девушек на вопрос о причинах выбора профессии указали в анкетах: «будущая профессия даст мне возможность улучшить материальные и жилищные условия»; «будущая профессия даст возможность повысить качество моей жизни»; «будущая профессия даст мне возможность сделать карьеру, войти в желательный для меня круг людей» и т.п.
Несмотря на исходные хорошие показатели, девушки и женщины, даже после получения образования, сконцентрированы преимущественно на непрестижных или низкооплачиваемых рабочих местах. Общеизвестно отставание финансирования таких отраслей, как образование, здравоохранение, культура, где востребованы специальности медиков, педагогов и работников культуры средней специальной и высшей квалификации, в подавляющем большинстве освоенные именно женщинами. Существует много проблем в сфере профессионального образования и последующего трудоустройства женщин. Несмотря на длительное образовательное преимущество перед мужчинами, женщины составляют большинство занятых на должностях с минимальной оплатой труда. Именно женщины с высшим и средним специальным образованием продолжают пополнять контингент зарегистрированных безработных.
Потенциальное профессиональное преимущество женщин на рынке труда, к сожалению, остается нереализованным. Причины этого явления разные. Одна из основных – неспособность и неготовность государства и общества обеспечить гендерно корректную политику занятости. При равных стартовых возможностях мужчины и женщины в Якутии, как и везде по России, очень сложно нашей современнице сочетать интенсивный высокооплачиваемый труд на производстве с успешным полноценным материнством. Государственное финансовое обеспечение неработающих женщин с детьми не отвечает требованиям жизни, о системе доступного сервиса, поддерживающего работающих матерей – приходится пока только мечтать. Еще одна причина, на наш взгляд, кроется в инерционном гендерном мышлении, отражающемся в поведении родителей девочек – будущих женщин. Большинство родителей изначально воспитывают девочку и планируют ее будущую профессию, исходя из стереотипов прошлых веков: например, в семьях коренных народов республики у дочерей с детства формируют образ женщины, работающей в социальной сфере (учительница, медик, воспитательница детского сада, служащая небольшого офиса) и параллельно занятой воспитанием своих детей.
Можно заключить, что мотивации якутянок на образованность способствует ряд факторов. Во-первых, девушки осознают свою неконкурентоспособность в сфере физического и неквалифицированного труда – только высшее образование может гарантировать молодой женщине заработок, сопоставимый хотя бы с доходами мужчины, имеющего рабочую специальность. Во-вторых, преобладающее большинство девушек так или иначе проецирует будущую профессию с особенностями своего биологического пола – с перспективой материнства, следовательно, настраиваются на квалифицированный труд с минимальными физическими нагрузками.
В нашей стране давно феминизированы труд учителя, врача, работников культуры, науки и сферы обслуживания, поэтому девушки часто выбирают профессии по гендерной инерции – те, которые считаются обычно «женскими». При выборе специальностей средней квалификации и сегодня заметны типичные тенденции, когда женщины предпочитают сферы здравоохранения и образования: напр., медицинские специальности в средних специальных заведениях осваивают в три раза больше лиц женского пола, чем мужского, а на педагогических специальностях молодые мужчины составляют только пятую часть обучающихся.
В сфере образования Якутии женщины представляют большинство занятых; женщины являются сегодня основным ядром и преподавательского корпуса в высших учебных заведениях и научно-исследовательских учреждениях республики. На 1 января 2008 г. среди преподавателей начального и среднего профессионального образования от 63,5 до 74,4 % составляли женщины. В коллективах общеобразовательных школ этот показатель традиционно около 80 % и выше.
Женщина, работающая в системе образования, выполняет большую государственную задачу по обучению и воспитанию подрастающего поколения. Она как будто самой природой создана для данной трудовой деятельности. Женщине педагогу-руководителю, лидеру образования в отличие от мужчины – лидера присущ более гибкий, демократический стиль руководства – она коммуникабельна, эмпатийна, устойчива к нагрузкам, более адаптирована к насыщенной психологическими стрессами педагогической деятельности. Педагог-женщина со здоровой психикой менее агрессивна, легко справляется с традиционной обучающей и воспитывающей ролью, особенно хорошо подходит для контактов с детьми младшего школьного возраста.
В настоящее время следует признать излишнюю феминизацию сферы образования. Общественные организации и ученые неоднократно обращали внимание на проблему выравнивания женского и мужского присутствия и влияния в сети всех образовательных учреждений. Привлечение на вакантные места мужчин – это стимул и для молодых женщин-педагогов, рассчитывающих на замужество в своей социальной нише. Не секрет, что именно преимущественно «женский состав» учительских коллективов не располагают к притоку молодых кадров обоего пола.
Давно назрела республиканская экспериментальная программа привлечения учителей-мужчин, использующая, кроме моральных и материальные стимулы. В качестве мотивации, можно предложить молодым мужчинам-педагогам, например, гарантированные льготные кредиты на недвижимость или транспортные средства за 2, 3, 5 и 7 лет работы
в школах. В районах республики, особенно в отдаленных, много незаполненных учительских вакансий, ждущих не только женщин, но и мужчин.
Гендерные проблемы, в т.ч. вопросы взаимоотношений полов, необходимо рассматривать в комплексе как «чисто женских», так и «мужских». При отсутствии достаточного количества педагогов-мужчин особенно важно широко пропагандировать общественные объединения мужчин и отцов, благо в РС(Я) движение отцов сформировано и действует в рамках социального диалога со всей сетью общественных объединений и организаций. Привлечение к совместной со школой деятельности Советов отцов, различных клубов и объединений мужчин разных поколений по месту жительства привносит в школьную (и не только) жизнь столь необходимый компонент здоровой мужественности. Для обеспечения непрерывности республиканской практики в этом направлении следует продумать систему поощрения и государственной поддержки.
Как показывают результаты гендерных исследований последних лет, роль активного участника текущих социально-экономических процессов, мобильного, быстро реагирующего на конъюнктуру рынка труда, способного мигрировать за пределы республики и страны, в семейном воспитании отводится в большинстве случаев сыновьям. Будущих мужчин ориентируют на конкуренцию в профессиональной сфере, на необходимость достижений, обеспечивающих благосостояние и статус их будущих семей. Мужчины испытывают на себе пресс экономической, политической и социальной нестабильности. Условия жизни изменились настолько, что женщины Якутии не могут себе разрешить жить традиционными патриархатными ожиданиями. Качественное образование открывает перед женщиной возможности финансовой и личной независимости, дает шанс получить в будущем доступ к престижному и элитарному труду.
В республике предстоят структурные изменения в подготовке кадров. Профессиональная переориентация необходима, так как об очевидной избыточности специалистов гуманитарного профиля: юристов, экономистов и педагогов, говорят уже не первый год; есть также количественный крен в сторону подготовки специалистов высшей квалификации. Между тем в республике высок спрос на рабочие специальности, нужны квалифицированные рабочие в отраслях строительства, коммунальных служб, энергетики и транспорта.
Для развития республики в рамках реализации мега-проектов, спрос существует в основном на «мужские» профессии. Получается, что в модернизации региональной экономики женщинам вновь достанутся участки труда с вспомогательными, неквалифицированными функциями. Заработная плата, перспективность и престиж этих рабочих мест
будут соответствующими. В настоящее время в начальных профессиональных учебных заведениях Якутии нарушена структура специализации, обеспечивающая гендерное равенство. За посткризисные годы сузился «женский» набор в сети начального профобразования, снизилась общая численность девушек-учащихся, в начале нового века их осталось в профессиональных училищах менее 40 %. В середине 1990-х гг. в республиканских ПТУ девушки составляли около половины (49 %) всех обучающихся. Примерно такое соотношение сохраняется длительное время. На конец 2008 г. в сети среднего специального образования дневной формой обучения было охвачено 3788 девушек, еще 2 тыс. девушек обучалось на заочных отделениях среднего профессионального образования.
На более высоких уровнях общего и профессионального образования лица женского пола также продолжают лидировать: начиная с 1991/92 учебного года доля девушек в вузах постоянно превышала 50 %-ную отметку, также как и в средних специальных заведениях. Несмотря на все трудности кризиса доля женщин в учебных заведениях росла: наивысшего показателя она достигала в 1995/96 учебном году – 60,6 % всех студентов якутских вузов были лица женского пола, в ссузах – 57,3 %. В ближайшие годы в экономику и социальную сферу Якутии будет продолжать поступать достаточно многочисленное «женское» пополнение: по вузам республики девушки составляют не менее 50–55 % всех студентов. Более качественная, чем у юношей, школьная подготовка девушек по естественным наукам позволяет им успешно осваивать все специальности, включая технические и технологические; так, в средних специальных учебных заведениях девушек значительно больше на специальностях по химической технологии, технологии продовольственных продуктов и особенно по технологии товаров широкого потребления.
В Якутии остается высоким выбор молодыми женщинами специальностей по экономике производства и управленческому труду, по специальностям сферы финансов и кредита: например, в профильных средних специальных учебных заведениях три раза больше студенток, чем студентов мужского пола. Но в хорошо оплачиваемых специальностях высшей квалификации, напр., по экономике и управлению, картина уже иная: молодые мужчины «сократили» разрыв – их тут меньше только в два раза. В стране остается сложной система организации и финансирования здравоохранения и образования, оплату труда в этих отраслях нельзя назвать высокой. Как гендерное следствие данного факта – юношей в медицинских вузах меньше, как и в средних специальных заведениях: 23 % юношей против 77 % девушек. Международные же стандарты таковы, что в развитых странах именно врач и преподаватель – высокооплачиваемые профессии, и, следовательно, «мужские».
У высоких показателей образованности, современной профессионализации девушек и молодых женщин есть оборотная сторона. Они опережают своих сверстников мужского пола, что позволяет говорить об истоках социальной диспропорции полов в Якутии. Наиболее выпукло это заметно на примере сельского населения. В стремлении продолжить образование уроженки сельской местности активнее, чем юноши и молодые мужчины, мигрируют из мест своего проживания. Они же активнее адаптируются в годы учебы и после получения образования, интегрируясь в новые социумы, пробой совершенно новых для них, непривычных с точки зрения предыдущей жизни. Длительное образовательное лидерство женщин не повлекло за собой значимых социальных преимуществ. Девушки, в школьные и студенческие годы часто обгоняя своих сверстников-юношей по качеству учебы, по характеристикам мотивации к образованию и общественной активности, позже уступают им в успешности самореализации. В результате социально обусловленной гендерной рокировки только единицы женщин продолжают расти в профессиональном и карьерном плане наравне со своими ровесниками-мужчинами.
Качество и уровень жизни в Якутии в большинстве случаев не позволяют даже очень способной, хорошо образованной женщине сочетать материнство с успешной профессиональной самореализацией и карьерой. Самый известный и типичный пример возрастной гендерной «рокировки» женских карьер – в академической и отраслевой науке республики. Молодежь обоего пола приходит в науку в равных пропорциях (по официальным данным 1990-х и начала 2000-х гг.). Сохраняется примерно одинаковое количество и работающих мужчин и женщин, но среди женщин ученую степень имеют меньше трети (27 %), а среди мужчин – каждый второй.
Можно говорить об отсутствии научных амбиций у самих женщин, об их «изначальной» готовности к научно-вспомогательной роли. Причина же асимметрии таится в глубинном гендерном различии, неизбежно сопутствующем любому обществу – в самое перспективное для научной работы время, в возрасте до 35 лет, большинство женщин, сотрудниц НИИ, находится в процессах вынашивания, рождения и вскармливания детей. Именно в этот период происходит карьерное отставание женщин от своих ровесников – мужчин.
Добиться ярких научных успехов (как и в других отраслевых сферах) удается лишь единицам из женщин. Среди вынужденно оставшихся на «втором плане» в разных областях женщин – много способных
к профессиональному совершенствованию, нереализовавших собственный интеллектуальный потенциал. Хотя и здесь время внесло свои коррективы: в кризисное время 1990-х гг. из науки произошел отток многих энергичных и молодых мужчин; как следствие, кадровый дефицит восполнился женщинами. В 2000-е годы доля якутянок в числе защитивших кандидатские диссертации составила 64 % против 41,5 % в 1997 г. Как видно, и в этой элитарной, высококвалифицированной нише образования женщины подтвердили свои высокие возможности.
Воспитание ребенка, семейный труд требуют от работающей женщины Якутии самопожертвования. Общая у всех россиянок высокая физическая и психологическая загруженность бытом, слабая обеспеченность сервисными услугами оставляют мало возможностей для полноценного досуга и саморазвития семейных женщин. Часто параллельно с бытовыми и семейными заботами женщины в Якутии «выращивают» в профессиональном, карьерном плане собственного мужа, безоглядно вкладывая моральные и физические «инвестиции». Этот ее вклад также остается «за кадром», практически не получает государственного и общественного признания.
Планка жизненных ожиданий у молодых женщин и девушек Якутии, по данным гендерных исследований, оказываются выше, чем у сверстников. Напр., у девушек сильнее ориентация на профессии высокой квалификации, включая принципиально новые специальности, ранее нетрадиционные для якутянок или новые для региональной профессиональной структуры. В перспективе девушки более своих сверстников ориентированы на высокое качество будущей жизни. Для них очень важны возможности высоких заработков в совокупности с комфортом жизни, материальной обеспеченностью себя и будущей семьи. Ради этого девушки готовы осваивать любые, самые экзотические профессии, с этой же целью готовы на переезд, на первичные трудные условия проживания и т.д.
Многие работающие якутянки чувствуют определенную профессиональную невостребованность, выражают желание в будущем поменять место работы, а нередко и специальность, по которой в настоящее время трудятся. В ходе социологических опросов высвечивается такой социальный факт – большинство женщин вынуждено трудиться только из-за материально-финансовых соображений. В анкетах часто встречаются ответы: «мне необходимо работать, в т.ч. делать неинтересную работу во имя материального обеспечения ребенка (детей)» и т.п.
Неудовлетворенность своим положением часто служит причиной для территориального перемещения. Из якутского села, которое болезненно пережило крушение плановой экономики, активная миграция происходит давно. В последние десятилетия окончательно оформился урбанизационный процесс в республике. Население массово покидает малые и средние поселения ради городов: как уже отмечалось, среди мигрантов из села женщины составляют значительную часть, а в молодых возрастных группах – большинство. Из сельской местности в столичный Якутск прибывает 80 % всех мигрантов, из них около 40 % всех прибывших в столицу республики целью приезда указывают учебу. Такой показатель отражает не только важность образования в шкале жизненных ориентиров, но косвенно подтверждает показатели «женской» миграции – известно, что среди студентов и учащихся – большинство девушек.
Профессиональная успешность напрямую связана с уровнем развития гендерной демократии. Отсутствие таковой в Якутии заметно в структуре востребованности, расстановке и адекватной оплате труда представителей обоих полов. Ключевые посты до сих пор остаются привилегией мужчин даже в сферах с подавляющим женским большинством занятых: напр., мужчинами замещены первые должности в системе здравоохранения, культуры и искусства, финансов и банков. На такую раскладку полов не влияют образовательно-профессиональные параметры якутянок, какими бы они ни были.
В этом плане интересна самооценка женщин Якутии своих способностей. Результаты обследований 2007–2008 гг. показали следующее: более половины опрошенных (54 %) убежденно считают женщин способными профессионально превосходить мужчин. Примечательно, что 35 % опрошенных женщин высказали мнение, что они реально превосходят своих коллег – мужчин в профессиональном плане. Для сравнения приведем наши данные за 2001–2003 гг., когда 33 % из опрошенных женщин выразили полную уверенность в том, что женщина спокойно может превзойти мужчину в профессиональной сфере, быть более успешной в аналогичном труде; 50 % всех опрошенных считали, что это вполне возможно. Количество респонденток, бесспорно признают мужское профессиональное превосходство, остается почти постоянным – около 3 % среди опрошенных.
Гендерные исследования подтверждают высокую самооценку якутянок, в самоощущении которых есть весьма интересные штрихи. Например, каждая третья из опрошенных женщин считает себя недореализованной на работе именно в силу принадлежности к женскому полу. Перечень причин, по которым женщины чувствуют себя неудовлетворенными профессиональным ростом, остается знакомым уже много лет: перечислим их в той очередности, которая встречается в ответах самих женщин: «вынужденные перерывы в профессиональном росте по беременности и родам», «наличие маленьких детей», «невозможность в силу семейных
обстоятельств полностью отдаться любимой работе». Как можно заметить, за последним вариантом ответов часто кроется забота не только о детях, но и других членах семьи, в т.ч. престарелых родителях обоих супругов.
В республике есть гражданские инициативы, формируются и крепнут механизмы социального сотрудничества всех государственных и общественных структур, которые могут решать многие вопросы образования женщин. При этом учитывая такой подход, как непрерывность и многовариантность образования. Не секрет, что к активной профессиональной и общественной жизни женщина во второй раз в жизни готова после 40–45 лет: когда выросли дети, устроен быт, достигнуты определенные стабильность и уровень семейной жизни. Неслучайно в этой возрастной группе много активистов общественных движений, объединений, энтузиастов новых инициатив. Профессиональные и творческие открытия, самостоятельно освоенные профессии, навыки, специальности – также не редкость в этой возрастной когорте. У женщин открывается «второе дыхание», ей в этот период нужно просто предоставить возможность повысить квалификацию пройти переобучение или найти себя в новой сфере самореализации.
Получение профессионального образования, включая и высшее, обеспечивает женщинам лучшие шансы на трудоустройство, повышает степень их мобильности и готовности к вызовам меняющейся жизни. В современной Якутии налицо крупные гендерные сдвиги в области жизненных стратегий – у женщин и мужчин сформировался не только новый «рисунок» повседневного поведения. Появились принципиально новые стратегические планы жизни, переменились стандарты жизненных ожиданий. На современный гендер, на формирование жизненных планов женщин оказали воздействие все социально-экономические и культурные процессы последних лет. При этом есть основания тревожиться, что макроэкономические события 2008 г., связанные с мировым финансовым кризисом, вновь негативно отразятся в первую очередь на социальных условиях женщин, включая и сферу образования.
Анализ сферы женского образования не может игнорировать факт того, что до сих пор учебные программы и материалы, внутренняя атмосфера в любом образовательном учреждении редко учитывают конкретные потребности девочек и женщин. Это характерно не только для республики, но в целом для всех регионов страны. Такое положение сохраняет устаревшие стереотипы «традиционных» функций мужчин и женщин, способствует консервации гендерного неравноправия в обществе. Непонимание гендерных вопросов работниками сферы образования всех уровней углубляет существующее, в т.ч. неосознанное неравенство между мужчинами и женщинами, усиливая дискриминационные тенденции и ущемляя чувство собственного достоинства девочек.
Многолетние наблюдения подтверждают, что есть настоятельная необходимость в гендерном просвещении уже на самых ранних ступенях воспитания и образования. Отрадно, что она осознается в разных возрастных и социальных группах: например, в среде девушек – учащихся средних школ и студенток. Так, на семинарах и конференциях, затрагивающих вопросы гендера, девушки высказываются о введении курсов гендерного характера в воспитательные и учебные программы, начиная с уровня детских дошкольных учреждений. По их мнению, образование должно включать в себе и гендерное просвещение и воспитание обоих полов.
Учитывая новые социально-экономические условия и изменившиеся социальные характеристики населения, ситуацию в сфере образования женщин можно оценить как имеющую громадный потенциал, но содержащую и инерционные компоненты. Так, высокие показатели общей образованности, бесспорные достижения в качестве и палитре образования не могут перевесить такие массовые явления как преобладающая ориентированность женщин на социально-гуманитарную сферу и гендерная асимметрия в распределения власти и полномочий во всех сферах. Наиболее заметно явление дисбаланса между количеством и качеством высокообразованного женского контингента и представительством женщин в «верхних этажах» экономики и управления. Иначе говоря, образование женщин в современной Якутии выступает как осознанная цель и в большинстве случаев успешно достигается. Но полноценным средством социального развития, орудием достижения реализации всего потенциала женщин в профессиональной сфере, гарантированной социальной «лестницей наверх» оно еще не может служить. Пресловутый «стеклянный потолок» остается непобедимым даже в тех отраслях производства и социального обслуживания, где женщины составляют большинство занятых.
Гендерное неравенство, и не только в сфере образования, в республике до сих пор сохраняет отпечаток идеологии традиционного общества с его патриархальными ценностями и гендерными стереотипами. В целях расширения возможностей женщин для получения образования и содействия реализации способностей женщин через все ступени и формы общей, профессиональной и высшей подготовки необходимо продолжить объединенные усилия властных и общественных структур в следующих направлениях:
– продолжить реализацию республиканских приоритетов общеобразовательного и профессионального обучения в бюджетах развития на всех уровнях с учетом интересов реальной и перспективной женской занятости;
– приступить к разработке специальной республиканской программы поддержки талантливых девушек и женщин в период профессионально-технической, вузовской и пост-вузовской учебы, а также профессиональной трудовой деятельности (по аналогии с мировым опытом специальных женских фондов);
– поощрять разработку и функционирование гендерно- ориентированных программ обучения и воспитания девочек и мальчиков с учетом их психо-физиологических особенностей;
– добиваться включения гендерного просвещения в виде спецкурсов и семинаров в программу общеобразовательного, среднего специального и высшего образования республики как необходимого элемента культуры и основы воспитания граждан в духе равноправия полов.
Вопросы для самоконтроля
1. Назовите причины феминизации сферы образования в Якутии.
2. Образование влияет на здоровье женщины, ее доступ к оплачиваемому труду и ее возможности регулировать размер семьи и интервалы между рождением детей?
3. Какие факторы влияют на мотивации якутянок на образованность?