Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
Ролевые диспозиции врачей-экспертов и социальных работников в медико-социальной экспертизе
Кесаева Р Э, Тигишвили Н Н,
1.1. Роль экспертов и экспертизы в современном обществе
Исследования в области экспертизы можно считать одной из самых быстро развивающихся областей науки. Зачастую, когда какое-либо научное направление или теория становится модной и популярной, она получает большое распространение, ее методология широко применяется и критическое давление на нее несколько понижается. Вместо этого усилия исследователей направляются на интеграцию данных этой области в общую ткань научного знания. Кроме того, такая популярность почти всегда означает, что большее число исследователей стремятся использовать подходы популярного направления в своей работе и еще большее их число склонно использовать только терминологию популярного направления с тем, чтобы с ее помощью придать новое звучание имеющимся разработкам. Это ведет к размыванию характеристик «нового» подхода и делает затруднительным прямой анализ его непосредственной применимости. В силу этого размывания, не всегда удается четко отделить «новый» подход от имевшихся ранее его альтернатив. Преодолеть это затруднение возможно при наличии представления о целостной структуре какой-либо научной или прикладной области знания. Структура такого знания отражается в той экспертной структуре, которую эта область знания может предоставить обществу. В этой связи уместно привести краткий обзор общих принципов построения экспертных структур.
В самом общем виде, понятие экспертизы подразумевает наличие неких различий между выдающимися индивидами, менее выдающимися индивидами и средним уровнем компетенции в популяции. Здесь уместно употребление неточного, обобщенного термина «выдающийся», поскольку, не указывая более точные и специализированные критерии отличий, можно указать на ряд различных научных подходов к проблеме экспертизы.
Практически во всех областях человеческой деятельности имеются индивиды, которые выделяются по своим достижениям в этих областях и тем отличаются от большинства своих коллег. В разные исторические эпохи и в различных условиях такие индивиды назывались выдающимися, исключительными, талантливыми, увлеченными, специалистами, экспертами и даже просто удачливыми. Эти эпитеты характеризовали главный фактор – маркирование их отличий от большинства. Похожи и цели научных исследований в данной области.
Целесообразно ограничить рассмотрение данной предметной области теми случаями, когда некие отличительные особенности ограниченной группы индивидов являются достаточно стабильными. Такая стабильность является непременным требованием любого научного метода исследования, которое допускает возможность воспроизведения. При этом неважно, являются ли объектом исследования врожденные характеристики индивидов или приобретенные. Такой подход устраняет из рассмотрения большое количество достижений и особенностей, являющихся результатом уникальных особенностей индивидов или уникального стечения обстоятельств. Примерами таких обстоятельств может быть однократный выигрыш в лотерею или единожды в жизни сделанное научное открытие и т.п.
К сожалению, в реальных условиях затруднительно произвести контролируемые исследования в такой области, поскольку для этого необходимы 2 тщательно подобранные социальные группы: исследуемая и контрольная, представители которых отличались бы отличались каким-либо физическим или психическим качеством, влияние которого на те или иные их достижения в таком случае точно можно было бы оценить. В реальных условиях даже достаточно стабильно повторяющиеся успехи индивида или группы невозможно точно связать с какими-либо их физическими или психическими свойствами, поскольку невозможно полностью исключить влияние среды и возможное наличие какого-либо внешнего стабильно действующего фактора.
Такие условия предполагают, что значительное количество достижений, обычно связываемых с экспертным уровнем, должно или отвергаться или, во всяком случае, приниматься критически. Другим следствием такого подхода является большая сложность восприятия и социологической оценки выдающихся свойств индивидов или социальных групп. Это связано с тем, что социальная оценка свойств личности или группы обычно базируется на оценке их прошлых достижений, при этом зачастую не учитывается то, что такие достижения были сделаны или другими индивидами в составе группы или имелись/отсутствовали некие уникальные внешние обстоятельства. Таким образом, оценка со стороны социума (общественное мнение) не всегда является достаточно надежным показателем способностей интересующего исследователя индивида или группы. Поэтому в идеале, когда есть возможность производить контролируемые исследования в лабораторных условиях, для исследователя обычно нет необходимости опираться на социальные индикаторы.
Для исследования отличительных признаков индивидов или социальных групп использовались несколько научных подходов. Объектом исследования в данном случае выступали те признаки, которые обычно связываются с такими отличительными особенностями. Эти положения напрямую влияли на то, какие данные собирались и анализировались для определения причин возникновения интересующих исследователей межиндивидуальных и межгрупповых различий.
Во многих областях науки и искусства индивиды, признаваемые экспертами, производят научные сочинения или произведения искусства, однако при всей очевидности их высокого качества, затруднительно формализовать те свойства, с которыми связано это отличие в качестве «экспертного» продукта от ординарной продукции в той же области. Такая проблема имеется не только в области медицины, но и во многих других.
Одно из известных и широко исследуемых в настоящее время различий – профессиональная память. Из имеющейся литературы видно, что эксперты отличаются от средних представителей своей области и, тем более, от средних представителей популяции большей развитостью как способности запоминать информацию в своей области, так и большим объемом уже накопленной в памяти информации. Таким образом, отличием врача-эксперта от среднего врача и, тем более, от среднего представителя соответствующей социально-экономической страты со стороны когнитивной системы является более развитая способность к восприятию специфической информации и больший объем хранимых в памяти профессиональных данных. Кроме того, важным фактором является организация профессиональной памяти. У врача-эксперта профессиональные знания систематизированы в памяти в виде ряда паттернов, соответствующих видам и особенностям патологии, с которой работает данный врач. По мере роста профессиональной компетенции возрастают возможности к комбинированию таких паттернов, что дает возможность более быстрой адаптации к нестандартным ситуациям и к принятию в таких ситуациях верных решений.
Всплеск интереса к исследованию феномена экспертизы и экспертов наблюдался в конце 60-х годов ХХ в. и был связан с упоминавшимися выше работами A.D. de Groot, посвященными такой легкой для исследования области, как способности в шахматной игре. Интерес к этой проблеме в наше время вызван необходимостью формализации теории управления знаниями и также связан с поисками ответа на вопрос о том, кто такие эксперты и что делает специалиста экспертом.
Некоторые авторы обращаются к оценке результатов экспертной деятельности, в работах которых прослеживается зависимость производительности от уровня эксперта и делается вывод о прямой связи этих параметров.
Несмотря на то, что исследования в области экспертизы имеют многие методические различия, легко заметить и их существенные сходства. Во-первых, это экспериментальные исследования, в которых исследователем заранее заданы условия и определено исследуемое проблемное поле. Такой подход может иметь существенные преимущества, однако не лишен недостатков, таких как сложность выявления побочных факторов, не учтенных исследователями при разработке схемы экспериментов. Во-вторых, это использование в большинстве исследований техник вербального протоколирования мыслительных процессов, что заставляет исследователей выбирать преимущественно те проблемы, для которых достаточно легко подобрать соответствующий измерительный аппарат, как, например, для шахматных задач.
Обязательно следует упомянуть и о тех общих исходных положениях, которые лежат в основе проведения исследований в области менеджмента знаний и, конкретно, в области экспертизы. Одним из таких положений является то, что знания являются объектом реального мира, присутствуют в нем и доступны для использования с помощью определенных мероприятий. Другое предположение касается существования различий между экспертами и неэкспертами и общего направления эволюции опыта от вторых к первым. Кроме того, в основе всех подобных исследований лежит, на сегодняшний день еще недостаточно формализованная, теория знаний, которая представляет собой отражение в современной методологической среде платоновских воззрений на знания и истину.
Однако результаты многих исследований не вписываются в представленную выше картину. Так, не всегда и не во всех областях деятельности четко выявляется преимущество экспертов перед специалистами начального или среднего уровней (7). Кроме того, вербальное протоколирование, используемое в экспертных исследованиях, имеет некоторые методологические ограничения, связанные с тем, что эвристический процесс у респондента не всегда может быть корректно отражен в таких протоколах (8). Обобщая, можно также указать на то, что экспериментальные ситуации не всегда корректно моделируют работу экспертов с задачами из реальной практики.
Большинство исследований в области экспертизы посвящены изучению процессов решения тех или иных заданий или процессов принятия решений. Однако деятельность специалистов в реальной жизни не ограничивается этим. Так, большое значение в практической деятельности экспертов занимает процесс выбора, выделения проблемы, который практически не исследуется в рамках изучения экспертизы.
Необходимо указать на еще один принципиальный момент – подразумеваемое предположение о том, что экспертный статус связан с многолетней практикой в определенной области деятельности. Такое предположение не всегда истинно. Так, G. Hatano и A. Inagaki (9) различают «рутинную экспертизу», направленную на быстрое и эффективное решение ограниченного круга стандартных задач, и «адаптивную экспертизу», предполагающую эффективную разработку ad hoc-стратегий для решения вновь встающих задач. Не всегда экспертный статус связан с накоплением большого массива опыта. Это приводит исследователей к пониманию неоднозначности понятий об экспертах и экспертизе и к признанию контекстной зависимости этих терминов. Эта контекстная зависимость свидетельствует о необходимости включения в понятие экспертизы и в определение статуса эксперта характеристик окружающей культурно-информационной среды.
На неоднозначность определения характеристик статуса эксперта указано в работе D.A. Schon (10). Автор отмечал, что отличием эксперта от рядового специалиста является не столько владение большим объемом информации, сколько способность к творческому переформулированию проблем, которое способно приводить к принципиально отличным результатам.
Таким образом, с традиционной точки зрения эксперт является продуктом и носителем опыта. Однако многочисленные авторы подчеркивают, что это понятие несколько шире и эксперта можно определить по способности к сознательному и обдуманному нарушению предписываемых опытом правил (11) или по способности к профессиональной «интуиции» (12).
Следует выделить также мнения авторов, подчеркивающих важность социального окружения для правильного формирования концепции экспертизы. Так, J.S. Burdenson (13) ввел понятие «воспринимаемая экспертиза» для выделения важности внешних оценок деятельности экспертов. Вне социально-стратификационных нормативов, по автору, невозможно корректное формулирование роли экспертов и экспертизы. Развивая социальный компонент понятия об экспертизе, Y. Engeström (14) пишет, что «в настоящее время возникает экспертиза нового поколения, связанная не столько с индивидуальными способностями и знаниями, сколько с эффективностью групповой работы, поиском узловых точек профессионального сотрудничества».
7 Fuller A., Unwin L. 8 Expansive learning environments // Workplace learning in context. – 2004. – С. 126.; Lajoie S. P., Lesgold A. M. Dynamic assessment of proficiency for solving procedural knowledge tasks // Educational psychologist. – 1992. – Т. 27. – № 3. – С. 365–384.
8 Schaper N., Sonntag K. Analysis and Training of Diagnostic Expertise in Complex Technical Domains // European Journal of Work and Organizational Psychology. – 1998. –Vol. 7, – n. 4, – pp. 479–498.
9 Hatano G., Inagaki K. Two courses of expertise. – 1986.
10 Schön D. A. The reflective practitioner: How professionals think in action. – Basic books, 1983. – Т. 5126.
11 Laufer E. A., Glick J. Expert and novice differences in cognition and activity: A practical work activity // Cognition and communication at work. – 1996. – С. 177–198.
12 Sadler-Smith E., J Smith P. Strategies for accommodating individuals’ styles and preferences in flexible learning programmes // British journal of educational technology. – 2004. – Т. 35. – № . 4. – С. 395–412.
13 Burdenson J.S. Recognizing and Utilizing Expertise in Work Groups: A Status Characteristics Perspective // Administrative Science Quarterly. – 2003. – Vol. 48. – № 4, – p. 557–591.
14 Engeström Y. The new generation of expertise: Seven theses // H. Rainbird, A. Fuller, A. Munro (eds.), Workplace Learning in Context. London: Routledge. – 2003.